– Я буду ждать вас у входа в зоопарк.
– Прекрасно, – неожиданно засмеялся Фарвелл, – заодно зайдем в зоопарк и посмотрим зверей. Я не был в зоопарке с самого детства. В котором часу?
– В три.
– В таком случае договорились, ровно в три я жду вас у входа в зоопарк.
– До свидания, – словно боясь, что передумает, она быстро положила трубку.
Вздохнула, вытерла лоб. Раздался телефонный звонок. Она сняла трубку.
– Хорошо, – сказал только одно слово Марков, и в трубке раздались длинные гудки.
Она пошла на кухню, где ее новая «мама» уже приготовила крепкий кофе.
На следующий день, опоздав на пятнадцать минут, она появилась у входа в зоопарк, где канадец, оставивший свою машину достаточно далеко, прыгал с ноги на ногу. В этот январский день было очень холодно, и Робер Фарвелл, похоже, замерз в своей тонкой изящной обуви и легкой дубленке, продуваемой ветром.
– Это вам, – осипшим голосом сказал Фарвелл, протягивая ей несколько гвоздик.
– Спасибо. Ой, вы, кажется, совсем озябли. Извините, я немного задержалась.
– Честно говоря, да. И по зоопарку я уже ходить не смогу. Просто превращусь – как это по-русски? – в ледушку.
– В ледышку, – засмеялась она.
– Может, тогда пойдем в машину, – предложил он, – я оставил ее на углу. Там у меня печка работает.
У него не было теплой шапки, и легкая кепочка только подчеркивала несоответствие этого головного убора суровой русской зиме.
– Идемте, – согласилась она, – а то вы действительно заболеете.
Через минуту они уже сидели в его автомобиле. Это был довольно свежий «БМВ», столь экзотично выглядевший на улицах города в начале семидесятых, когда многие инспектора столичной ГАИ практически знали владельца каждой иномарки в лицо. Первым делом Фарвелл включил печку. Он по-прежнему дрожал от холода.
– У вас хорошая машина, – сказала ему Чернышева, – никогда раньше не видела такой.
– Это не моя, – стуча зубами, признался Робер, – она принадлежит послу. А у меня есть ваша новая машина. Как это называется? Опять забыл. У вас есть еще такое пиво.
– «Жигули»? – улыбнулась Марина.
– Да, правильно, «Жигули».
– Вы очень хорошо знаете русский язык.
– У нас в Канаде очень много ваших бывших граждан – русских и украинцев. Поэтому я мог научиться довольно быстро.
– У вас, наверное, и природный талант. Вы знаете еще какие-нибудь языки?
– Конечно. Французский. У нас в Канаде его знают все. Это язык моей матери. Она и назвала меня Робером. Отец называл Робертом, а мама принципиально – Робером. Может, поэтому они разошлись. Еще немного знаю немецкий.
– Я же говорю – у вас есть талант.