– Мало того что адрес перепутали, так еще и прогремели на всю Москву. Теперь жди "накачки" сверху.
– Да уж, – охотно поддержал Слобожан беседу. – Тут, чувствую, на нас все повесят. Да и группу нам прислали – не бей лежачего.
Перемыв косточки всем членам сборной управления, коллеги перешли к обсуждению перспектив дела.
– Как ты думаешь, упустили мы "неучтенку" или нет?
– Да, – согласился Слобожан. – если по горячим следам ничего не нарыли, теперь повиснет оно у нас, как хрен на люстре.
Безрадостное предсказание как бы провисело в застоявшемся воздухе кабинета до утра: именно такое чувство появилось у Караваева, когда он утром открыл глаза.
Когда ясный сентябрьский рассвет только позолотил звезду на шпиле высотного здания, оперов разбудил телефонный звонок.
Нажав кнопку на телефоне, Витек пробормотал:
– Караваев слушает!
– Скорее приходите, тут такое творится! – прорыдал в трубку истеричный женский голос. – на вас последняя надежда!
– Что у вас там случилось? – прохрипел он, спуская ноги на пол. – опять выезд?
– Именно так. Если вы сейчас не придете, на соседей протечет!
И умыться невозможно!
По необъяснимой причине половина звонков дежурному слесарю попадала в кабинет Слобожана.
Злобно ткнув в кнопку отключения, Караваев окончательно слез на пол и, натягивая ботинки, пробурчал продравшему глаза Пастухову:
– Умыться им, видите ли, невозможно! Тут живешь сутками в кабинете – хоть языком умывайся!
– Чего? – Санек еще не проснулся окончательно.
– Вставать пора, – терпеливо пояснил Слобожан.
Он с некоторых пор не выносил, когда кто-то спал в кабинете дольше положенного срока. Это началось после давнишнего случая.
Рано утром Слобожан привел в свой кабинет задержанного и был немало смущен представившейся картиной: его напарник развалился на рабочем столе среди немытых стаканов, обратив к вошедшим не самую привлекательную часть своего тела. Не в силах вынести это зрелище в присутствии посторонних, Слобожан тогда, мягко выражаясь, разнервничался. С тех пор он безжалостно будил коллег ни свет ни заря.
Почувствовав прохладный сквознячок, Караваев передернул плечами, потом сладко потянулся и собирался зевнуть, но начавшийся зевок резко вылетел обратно. Через дверь, ведущую в коридор, он увидел, что в контору вошел начальник отдела полковник Желдак. Будучи в штатском, как сейчас, он имел вид непрезентабельный – красное лицо, кривые ноги, поношенный пиджачок.
Незнакомый человек мог бы принять его за подсобного рабочего или в лучшем случае за мастера ПТУ.
Но в мундире Желдак преображался. Откуда-то появлялась осанка, он казался выше, и единственного брошенного взгляда хватало, чтобы нагнать на любого священный трепет пред лицом закона. Во всяком случае, подчиненные у него трепетали постоянно. Даже увидав начальника в штатском.