— Почётное-то почётное, — сказала мама, — но пришлось отказаться. Мишу-то ведь не с кем оставить.
Миша хотел было вскочить, крикнуть: «Не надо меня оставлять, я с папой поеду!» — но удержался.
А папа щёлкнул зажигалкой, закурил, выдул дым (это Мише всё хорошо было слышно) и сказал:
— Знаешь, Наташа, пока тебя не было, тут родилась одна идея.
Миша затаил дыхание, чтобы ни словечка не пропустить.
— Только не говори сразу «нет». Ладно, Наташа? — сказал папа. — Идея такая: а не прихватить ли мне Мишука с собой?
Миша замер. Вот сейчас всё решится. Он весь превратился, можно сказать, в одно большое ухо.
— Куда прихватить? — спросила мама. — В Вильнюс?..
— Ну да, — заговорил папа. — А что? Ему даже полезно будет. На людей посмотреть, себя показать…
Мише очень хотелось вскочить и расцеловать папу, но он опять удержался и даже крепче зажмурился.
Мама прошлась по комнате:
— Это уж он тебя уговорил, да? Вот народ! Нет, Петя, рискованное дело вы затеяли. Он ещё мал, он ещё никогда не оставался без матери!
«Неправда! А в лагере?» — чуть было не крикнул Миша, но пересилил себя и только двинул ногой, будто во сне.
А папа словно подслушал его мысли:
— Одиннадцатый год — это уже не маленький. Парень он самостоятельный. Мешать мне не будет. С ним даже как-то уютней. А тут ещё кстати твоя командировка. Так что…
Миша чуть-чуть приоткрыл один глаз: так, правильно, папа, молодец!
— Просто не знаю, Петенька… — сказала мама. — Ты меня озадачил… Нет, я вижу, это ни к чему.
Миша под простынёй приуныл. Но тут снова заговорил папа:
— Почему, Наташа? Фронт уже отодвинулся. Жить он будет со мной. Питание приличное. А к началу учебного года я его пришлю. От нас регулярно ходят самолёты.
Мама вздохнула:
— Не знаю… Право, не знаю…
Она подошла к Мишиной кровати, оперлась о спинку и долго смотрела на Мишу. Миша стал дышать ровно-ровно.
— Спит!.. Много ходил сегодня, устал…
Она нагнулась, поправила на Мише простыню:
— Что ж, Петенька, если ненадолго, я, пожалуй…
— Значит… — начал было папа. Но тут уж Миша не выдержал. Он вскочил, кинулся к папе, к маме и заорал на весь дом:
— Ая всё слышал! А я всё слышал! Ура, ура! А я всё слышал!
Путаясь в простыне, он запрыгал, заплясал, размахивая руками и притопывая босыми пятками.