– Ну хорошо, – вздохнул инспектор. – Позвольте узнать вашу фамилию.
– Колтроп, – ответил пришедший. – Чарльз Колтроп. И это моя квартира. Так какого черта вы здесь хозяйничаете?
Инспектор пожалел о том, что не захватил с собой пистолет.
– Не будем горячиться, – ответил он. – Я думаю, нам лучше проехать в Скотленд-ярд. Там мы во всем разберемся.
– Это уж точно. Придется вам объяснить, что к чему.
Но объясняться пришлось Колтропу. Его продержали под стражей двадцать четыре часа, пока из Парижа не поступили три независимых подтверждения смерти Шакала, а пять владельцев таверн на севере шотландского графства Сатерленд не показали, что Чарльз Колтроп действительно посвятил последние три недели рыбалке и горным прогулкам и останавливался в их заведениях.
– Если Шакал не Колтроп, – изрек Томас, когда последний вышел из его кабинета свободным человеком, – то кто же он, черт подери?
– Разумеется, не может быть и речи о том, что правительство Ее величества признает этого Шакала своим подданным, – говорил на следующий день комиссар полиции метрополии начальнику Особого отделения Диксону и суперинтенданту Томасу. – Какое-то время мы действительно подозревали англичанина. Но теперь совершенно ясно, что он невиновен. Нам также известно, что в период… э… пребывания во Франции Шакал выдавал себя за англичанина и пользовался фальшивым английским паспортом. Но он выдавал себя и за датчанина, американца, француза, причем документы первых двух он украл, а третьего – подделал. Что касается нас, то расследование показало следующее: наемный убийца путешествовал по Франции с фальшивым паспортом, выданным на фамилию Даггэн, от границы до… городка Гап. И все. Господа, дело закрыто.
В тот же день тело мужчины закопали в безымянную могилу на кладбище Пер-Лашез. В свидетельстве о смерти указывалось, что иностранный турист, фамилия осталась неизвестной, погиб в автокатастрофе на шоссе под Парижем.
Присутствовали священник, полицейский, чиновник бюро записей актов гражданского состояния и двое могильщиков. Никто из них особо не скорбел, когда простой деревянный гроб опускали в могилу, за исключением еще одного человека, низенького толстячка, принявшего участие в погребении. По завершении похорон он повернулся, отказавшись назвать себя, и в одиночестве зашагал к выходу, возвращаясь домой, к жене и детям.
День Шакала закончился.