Девятый выстрел пришелся в лоб, куда он и метил. Снова Шакал подошел к дыне, но на этот раз достал из кармана мел и обвел зоны попадания пуль, в верхней правой части, у левого уголка рта и в центре лба.
Затем он поразил каждый глаз, переносицу, верхнюю губу и подбородок. Повернув дыню «в профиль», последние шесть пуль он послал в висок, ухо, шею, щеку, челюсть и затылок, и лишь одна из них на самую малость отклонилась от цели.
Закончив пристрелку и отметив положение юстировочных винтов, Шакал достал из кармана тюбик быстросхватывающего клея и выдавил вязкую жидкость на головки винтов, бакелитовую наружную поверхность прицела. За полчаса, пока он выкурил две сигареты, клей затвердел, и теперь положение перекрестья обеспечивало точность стрельбы с расстояния 130 метров.
Из другого нагрудного кармана Шакал достал разрывную пулю, снял обертку и вставил ее в казенник. Тщательно прицелился в центр дыни и выстрелил.
Едва голубоватый дымок слетел с торца глушителя, Шакал прислонил ружье к дереву и направился к висящей на рукояти ножа сумке-авоське. Двадцать первых пуль проделали в дыне разве что дырочки. Последняя разнесла ее вдребезги. Косточки и сок выплеснулись на ствол, куски, выдавленные сквозь ячеи, разбросало по траве. Ошметки скопились в нижней части авоськи.
Шакал снял авоську с рукояти ножа и закинул в кусты. Выдернул нож из дерева и убрал в чехол. В который уж раз пересек поляну, подхватил ружье и зашагал к машине.
Разобрал ружье, аккуратно завернул каждый компонент в губчатую резину, перевязал и уложил в рюкзак. За ружьем последовали башмаки, носки, ковбойка и брюки. Он вновь, облачился в городской наряд. Положил рюкзак в багажник, закрыл его и принялся за ленч.
Закусив, Шакал выехал на шоссе и повернул налево, к Бастони, Маршу, Намюру и Брюсселю. Приехав в отель чуть позже шести, он отнес рюкзак в свой номер, затем спустился вниз, рассчитался за взятую напрокат машину. Прежде чем принять душ перед обедом, он целый час чистил ружье и смазывал движущиеся части, а затем разложил все компоненты по соответствующим отделениям футляра и убрал его в шкаф, заперев дверцу на ключ. Ночью он выбросил рюкзак, моток шпагата и губчатую резину в мусорный ящик, а двадцать одну использованную гильзу – в канал.
* * *
Утром того же понедельника, 5 августа, Виктор Ковальски, придя на главный почтамт, опять обратился к помощи клерка, понимающего по-французски. На этот раз он хотел, чтобы клерк позвонил в справочную службу авиакомпании «Алиталия» и узнал, когда на этой неделе можно улететь из Рима в Марсель и вернуться обратно. Оказалось, что на сегодняшний рейс он уже опоздал, так как до вылета оставался час и он не добрался бы до аэропорта. Следующий прямой рейс только в среду, сообщили ему. Нет, самолеты других авиакомпаний не летают из Рима в Марсель. Но, может, синьора интересуют непрямые рейсы? Нет? Тогда тот, что в среду? Да, вылет в 11.15, посадка в аэропорту Марселя вскоре после полудня. Обратный рейс на следующий день. Один билет? Туда и обратно? Конечно. Фамилия? Ковальски назвал фамилию, указанную во французском удостоверении личности, лежащем в его кармане. В пределах стран, входящих в «Общий рынок», международные паспорта не требовались.