- Мне пора.
- Так быстро?
- Я должен поговорить с отцом. Я могу тебе позвонить?
- Конечно.
Он шел быстро, чтобы решимость не остыла. Я должен сделать это, теперь или никогда, чего я боюсь, ребенком я боялся его побоев, но теперь я боюсь по старой привычке, он ничего мне не сделает, это я могу вставить ему, если захочу, он может только рассказать мне все, а правды я не боюсь.
- Габриель, это ты?
- Да.
- Уже вернулся? Хочешь кофе?
- Нет, спасибо.
Он сел за стол в маленькой гостиной. Солнце склонилось к западу и светило в северное окно, лучи упирались в портьеру.
- Я хотел спросить тебя.
- Спрашивай.
- Не чтобы ворошить старое, я спрашиваю только потому, что я, как ни странно это звучит, действительно не знаю, - почему я сбежал из дому?
- Давай не будем об этом. Забыли и забыли.
- Но я должен выяснить.
- Я пытался понять, как это могло произойти, в чем моя вина. Не думай, что я обвиняю во всем тебя одного.
- Давай не будем искать виноватых. Что ты имеешь в виду?
- Может, я слишком сильно любил тебя.
- Вот как ты на это смотришь.
- Или моя любовь была чрезмерно взыскательной.
- Ты хотел, чтоб я стал таким, как ты.
- Это обвинение?
- Я не хотел быть похожим на тебя. Если только в самом раннем детстве, не помню, но потом точно нет. Я называл тебя Авраамом.
- Авраамом?
- А себя Исааком. Сколько себя помню, я всегда боялся тебя, не только потому, что ты меня наказывал...
- Я никогда не наказывал тебя беспричинно.
- Я тоже так думал, поэтому всегда чувствовал себя виноватым и был слишком мал, чтобы отличить, где проступок, а где ощущение греховности.
- Это одно и то же.
- Нет. Почему мама чуть что краснела?
- Оставь свою мать в покое.
- Она в покое. Почему ты наказывал ее?
- Наказывал?
- Бил.
- Когда?
- Не знаю. Я видел это. Потому что она потакала мне?
- Габриель! Ты для этого приехал?
- Нет, нет! Мне не следовало приезжать.
- Тебе следовало приехать с другим настроем.
- Скажи мне, из-за чего я сбежал.
- Спроси об этом у своей совести.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты сбежал не с пустыми руками.
- Я знаю.
- Твоя мать никогда не оправилась от этого потрясения.
Габриель поднялся.
- Я вижу, мы не договоримся. Ты взялся за старое, ты опять играешь на моем чувстве вины и прикрываешься Господом Богом. Значит, ты никогда не наказывал меня беспричинно? А что считать причинами? У инквизиторов тоже были веские причины! Ты переживаешь, что любил меня слишком сильно? Меряй свою любовь часами, которые я провел взаперти в чулане на чердаке!
- Ты вправду думаешь, что я наказывал тебя с легким сердцем?