Он то и дело стреляет в нее глазами. Я же не могу ему запретить, думает она; а самой приятно. Что-то меня повело, чудно, вроде пила только пиво, да и того немного. Хорошо, хоть они сидят рядышком напротив, и Турбьерну не видно, какими глазами смотрит на меня его приятель, а уж за своим лицом я как-нибудь услежу.
Темнеет, она зажигает свет и уходит сварить кофе - ей хочется увидеть себя в зеркале. Хлопает дверь пристройки - вернулась Унни и пошла прямиком в гостиную. Ингрид крутится перед зеркалом, смеется: дурочка ты, кто б подумал, что ты взрослая. Потом она по-матерински увещевает себя: скажи-ка лучше, что любишь Турбьерна. Я люблю Турбьерна. Скажи, что не выкинешь никаких фортелей. Никаких фортелей, чур меня! Когда она возвращается в гостиную с кофе, на ее месте сидит Унни. Ингрид приставляет стул к короткой стороне столика, между Унни и Кристианом, чтобы всех видеть. Все мрачные. Она понимает, что Унни попросила пива, а Турбьерн запретил.
- Значит, в моем возрасте ты пил только газировку, да? - упорствует Унни.
- Я не требовал, по крайней мере, чтобы мне наливали дома, - отвечает Турбьерн.
- Еще бы, у вас дома не водилось спиртного, у тебя ж родители капли в рот не брали. Но ты-то пьешь! А мне, чтоб ты знал, положено брать с тебя пример во всем!
- Прекрати!
- Я тоже имею право говорить!
- Ишь ты, нос сопливый, а туда же.
- Нос у меня, представь, не сопливый. А пива твоего мне не больно-то хотелось.
Унни вскакивает. Стоит как бычок и ест отца глазами, потом уходит, но на середине комнаты встает, оборачивается и заявляет:
- Я настолько взрослая, что сама могу заводить детей.
Она уходит. Повисает тишина, неловкая, неуютная, вечер - коту под хвост. Все надеются, что молчание разрядится как-нибудь само собой.
- Да, - говорит наконец Кристиан, - дочурка у вас с характером.
- Вылитый отец - такая же упрямая.
- Да ну? - переспрашивает Турбьерн с довольным видом.
- Упорством-то она в тебя, не открещивайся.
- Вовсе я не упорный, - говорит Турбьерн польщенно. Как ребенок, думает Ингрид, ну его, не буду ему подыгрывать. А вслух произносит:
- Ты обращаешься с ней, как с маленькой, хватит уже, ты только настраиваешь ее против себя.
- Ерунда! Просто у нее возраст такой, поперечный. Правда, тесть?
- Ты же знаешь, я в ваше воспитание не вмешиваюсь, вы уж лучше сами.
Сиверт сидит как на иголках, он боится, что Турбьерн своими вопросами заставит его принять чью-то сторону, это опасно, он поспешно поднимается и скрывается в туалете. Ему доводилось прежде по недосмотру брать чью-то сторону, и ни разу это добром не кончилось. Турбьерн с Кристианом прикладываются к рюмочке, тянут кофе, соловеют. Турбьерн смотрит на почти пустую бутылку и спрашивает: у нас пиво еще есть? Нет, отвечает Ингрид. Не беда, я тоже не порожняком приехал, говорит Кристиан и заливисто хохочет. Не порожняком? - пихает его в бок Турбьерн. Возвращается Сиверт, ага, опасность миновала, видит он и усаживается со вздохом облегчения. Тогда эту, что ли, прикончим, предлагает Турбьерн и берет бутылку. Тебе налить? спрашивает Кристиан у Ингрид. Нет, пожалуй, не буду, отвечает она, не поднимая на него глаз. Да ладно, капельку - компанию поддержать. Она не любит такое крепкое, вступает Турбьерн. Разве что капельку, уступает Ингрид и подставляет бокал. Она ощущает смутное волнение: чего это я?