На рассвете мутный сон перетек в реальность, еще более мерзкую.
Я соорудил марлевую повязку, но тяжелая вонь разложившейся плоти сочилась и сквозь марлю, и сквозь ватные тампоны. А тела рвались под штыком лопаты, отказываясь заползать обратно под землю.
У меня разболелась голова, а в довершение всего снова закололо в руке.
Я похолодел. Бросил лопату и несколько минут сжимал и разжимал кулаки, шевелил пальцами, проверяя, не пропала ли жилка над правым большим пальцем.
Она проступала под кожей, и все-таки мне казалось, что палец на правой руке не так уверенно поднимается вверх, как на левой. Не так высоко… Но обе руки здорово замерзли, и, может быть, правая онемела чуть сильнее. Руки по-разному сжимают черенок лопаты.
Я нащупал в кармане перчатки, натянул их и снова взялся за лопату.
Горячая ванна не привела меня в порядок. Все вокруг, кажется, пропиталось вонью гниющих тел. Боль в руке чуть стихла, но еще оживала с каждым ударом пульса. Голову стягивал тугой обруч, никак не желал отпускать…
Диана уже ждала в столовой. Чистенькая, свеженькая и улыбчивая.
– Доброе утро, мой господин… О! – Она нахмурилась, рассматривая меня. – Кажется, вы неважно спали?
Если и было в ее голосе сочувствие, то напускное. Сама она лучилась изнутри радостным ожиданием чего-то. Хотел бы я еще знать чего…
– Зато вы сегодня необычайно веселы, Диана.
– Отчего же мне грустить? Мой ученик делает удивительные успехи.
– Меня беспокоит учительница.
– Прошу прощения?
– И сегодня, и вчера вы не делаете вот этого…
Я попытался как можно ярче вспомнить ощущения, какие я испытывал от ее сложного финта.
Судя по цепкому, холодному касанию, она поймала образ.
– Ах это…
Атака была молниеносной.
Ледяные щупальца лавиной обрушились на меня, шлепая со всех сторон. Я пытался следить за ее касаниями, сбрасывать их с себя – оборвать каждое из них было несложно, они рвались как тонкие нити. Заметил – и сбросил с себя… но их было много, слишком много, и я почти пропустил момент, когда из лавины мелких тычков, словно акулы из-за косяка мелких рыбешек, обрушились тяжелые удары. Настоящие.
Вонзились ледяными гарпунами, пробивая мою защиту, пуская во мне корни, наполняя самыми странными желаниями и эмоциями, но я еще успевал выкорчевывать их прежде, чем они разрастались.
Мириады мелких шлепков отвлекали – и все-таки я замечал, когда из-за этой завесы Диана обрушивала настоящие удары.