– Угу… Оч-чень тонкое наблюдение… Продолжайте, доктор.
– А может, ты мазохистка? Может, тебе нравится подсматривать, как эта сука пользуется твоим парнем, а? Как он был, ничего, хорошенький? Она ему только мозги трахает или…
– Ну ты, психоаналитик доморощенный!
Кажется, она встала раньше, чем по комнате разнесся хруст ее кожаного плаща.
Стояла напротив меня, и руки ее сжимались в кулачки и разжимались, сжимались и разжимались…
Она еле сдерживалась. Когда она заговорила, ее голос дрожал от ярости:
– Если она узнает, что я знаю про нее… Знаю, куда она ездит, где живет, ее слуг, ее привычки… интересы… слабости… Ты понимаешь, что, когда ты ей попадешься в руки, она тебя распотрошит – и узнает все? Все! В том числе и обо мне! Мне придется бежать. Все бросить и бежать отсюда. Ты это понимаешь?!
– Я не собираюсь попадаться ей в руки.
– Никто не собирался… – Она отвернулась так же резко, как и вскочила. Опять глядела в огонь, словно обращалась к нему, а не ко мне. – Вообще все живут так, словно никогда не умрут…
Только мне ее философия по барабану. У этой чертовой суки Старик!
– Значит, сбежишь! Бросишь все и сбежишь, если так уж ее боишься! – Меня не волнует, хочет она мне рассказывать или нет. – Место! Где ее гнездо?
– А если не скажу?
Я вздохнул. Мне не хотелось, чтобы дело обернулось так.
Но разве у меня есть выход? Старик будет держаться сколько сможет, но и его силы небесконечны. У меня нет времени выяснять все самостоятельно.
– Поверь мне, скажешь…
Она упрямо молчала.
– Он спас меня, – сказал я, все еще стараясь держать себя в руках. – Он был мне вместо матери, отца, дедушек и бабушек. Вместо всех сразу. Он научил меня всему, что я умею… И думаешь, меня остановит, если ради его спасения мне придется загнать гвоздь-другой под ногти девчонке, которую я вижу третий раз в жизни?
– Если не считать того, что это девчонка спасла тебе жизнь…
Я пожал плечами. Пришла моя очередь играть в невозмутимость.
– Все делают ошибки.
Она не выдержала и хмыкнула. Но очень быстро усмешка превратилась во что-то такое… Она знала изнанку мира, как и я. Только со мной все это время были такие же, как я. Охотники. У нас была надежда. У нее – два года одиночества. Наверно, умерла даже надежда встретить кого-то вроде тех, кем был ее парень…
– А впрочем… – Она пожала плечами. И голос, и вся она будто обмякла. – Что тебе нужно? Место, где живет эта гривастая?
– Гривастая?
– Извини, имени не знаю. – Прежний ледок прорезался в ее голосе.
– Не заводись, – попросил я. – Так где ее гнездо?
– На северо-восток от Москвы. Коттеджный поселок Новая Атлантида.