– Пошли, выдумщица. – Я потянул ее за руку.
Но она уперлась:
– Стой… Смотри.
По металлической крыше застучало совсем близко – прямо над головой. Ворон сидел на самом краю навеса над дверью.
– Он на нас смотрит… – шепнула Катя.
Ворон замер, переводя взгляд с меня на Катю. Словно выбирал. Наклонил голову, усердно обдумывая что-то. Его блестящие глазки остановились на Кате.
– Кар…иха! – прохрипел он. – Кар-рих-ха!
Ворон вдруг напрягся и стал раскачиваться на лапах вверх-вниз, словно запертый в клетке попугай.
– Кар-риха! Кар-рина! Кар-ри-ра-ха! – орал и орал он, раскачиваясь все яростнее.
– Он словно с нами разговаривает, – шепнула Катя.
– Угу. Ты его возбуждаешь.
Она ткнула меня локтем, не отрывая взгляда от птицы. Только это ее и спасло. На очередном качке вверх ворон не пошел вниз, а взмахнул крыльями, переваливая через стальной порожек крыши, и ухнул вниз. Прямо на нас. На Катю…
Я выбросил руку, но лишь задел птицу по хвосту. В последний момент ворон ударил крыльями и завис в воздухе – словно не в голову клюнуть собирался, а на плечо ей сесть хотел.
– Убери эту заразу! – вопила Катя, заходясь нервным смехом. – Убери ее от меня!
Нагнув голову, чтобы спасти лицо, свободной рукой она молотила воздух над собой. Я тоже. Ворон бил крыльями и висел над нами, яростно клекоча.
Не такой уж он и хриплый. Горластые звуки оглушали. Казалось, это не одна птица – целая стая воронов орала. И в пустом вроде бы лесу откуда-то издали заорали ему в ответ. И еще, и еще, и еще…
Или это у меня в ушах звенело от его крика.
Наконец-то ворон вспорхнул выше, сделал круг и пропал за крышей дома.
– Господи, что это было? – Она все смеялась, никак не могла прийти в себя.
– Я же говорил, что ты ему понравилась. Пошли.
Я потянул ее влево, но она опять уперлась. Мотнула головой в другую сторону:
– Подожди, у меня там мотоцикл…
Я с трудом удержал ухмылку. Вторая попытка никак?
– Ну уж нет, лапочка. Ты поедешь со мной, в машине.
– А мотоцикл?
– А я тебя потом сюда привезу.
– Но…
– Хватит, ладно?
Мне надоела эта игра.
Она пожала плечами и пошла за мной. Я крепко держал ее под руку.
– Так и будешь держать меня за руку?
– Тебе не нравится прикосновение крепкой мужской руки?
– Когда прикосновение – нравится. А когда вцепился как краб… Неужели думаешь, что я убегу?
Не выпуская ее руки, я согнул левое запястье, правой сдвинул рукав плаща с часов.
– Почти два часа… – заметил я. – И ни одной машины.
Я покосился на Катю. Она невозмутимо глядела вперед, где сквозь ветви, под склоном холма, чернела дорога.
Дать ей еще минут пятнадцать… Может, надоест дурочку валять… Сама расколется…