Я слушал дождь и пытался понять, к чему же относится это чувство незавершенности. Поселок и чертова сука? Книга для Дианы? Катька и компания ее парня?..
Наконец я взял фонарь и вылез из машины. На заднем дворе я постоял над кострищем, вороша ногой угли и кости. Но нет, не здесь…
Я пошел в дом. На кухне висел запах кофе, оставшегося на донышке турки. Но нет, не здесь…
В гостиной. Когда Катька сидела в кресле, поджав под себя ноги, и мы говорили. Что-то зацепило мой взгляд и мысль, но разговор был важнее. А вот теперь, когда Катька уехала, эта заноза опять вылезла…
Свет не работал, генератор в сарае давно встал. Я водил фонариком, оглядывая кресло, пол, камин, стены…
Камин. Каминная полка.
Я подошел, оглядывая ряды фарфоровых зверят, две фотографии в рамке, шкатулка с двумя китайскими шариками-колокольчиками… Я вернул луч фонаря на фотографию.
Кто это? Его отец? Дед? Вылитая копия, и даже усы подровнены точно так же. И точно такой же прищур, чуть больше на левый глаз…
Карточка была старая. Черно-белая фотография стала серо-желтой. Дед его еще совсем молодой, моложе самого усатого. В полевой военной форме. Улыбался, глядя в камеру и обнимая рукой за плечи – неулыбчивого, хмурого, в немецкой форме, явно офицерской, хотя и ужасно заляпанной грязью. Только фуражка на немце была чистенькая. И погоны протерты. Полковник.
Вторая фотография тоже была старая и посеревшая. Когда-то это был солнечный день, от которого теперь остался поручень мостка над развеявшейся рекой. Две молоденькие девчонки. Подружки в обнимку. На одной платье в горошек и светлые туфельки. На второй белый халат, из-под которого выглядывал сверху ворот гимнастерки, а снизу край солдатской юбки, в руке она сжимала что-то белое. Косынка? Не знаю… Зато я знал ее лицо. Невозможно было не узнать.
Я стоял, переводя луч фонаря с одной фотографии на другую. В одинаковых рамках. Простые деревянные рамки, потемневшие от времени.
Дед, вылитый внук… Бабушка, вылитая внучка…
Не слишком ли редкая комбинация для простого совпадения? Но если это не совпадение, то…
Я одернул себя. Представил, как отреагировал бы Старик, скажи я ему вслух то, что подумал. Он бы даже не рассмеялся. Он бы грустно покачал головой.
Я повел фонарем по стенам, отыскивая еще фотографии. Прочая родня, остальные бабушки и дедушки. А эти двое – стареющие, обзаводящиеся детьми, а потом внуками, до крайности похожими на них… Наверно, поэтому-то эти две фотографии и стоят вместе на камине. В самом деле, забавно: дед и бабка, сведенные в одну семью лишь полвека спустя, но вылитая пара влюбленных…