– Самый большой.
– Хорошо устроилась…
– А чего ей себя ограничивать? Ты же видел, как она отшила ту крашеную курицу. Думаешь, она только ее так?
Я вздохнул.
Крашеная курица… Да она со всеми ими как с бройлерными цыплятами. Пока они трудолюбиво по копейке, по рублику сколачивали свои состояния, обирая тех, кто не смог устроиться в жизни так же, как они, и считали себя хозяевами жизни, – она одним махом ощипала все их золотые перышки.
Хотя… Почему – все? Может быть, хозяева домов живут себе спокойненько в других загородных домах? Кому по карману такой домик, по карману и еще парочка таких же. Живут и продолжают считать себя хозяевами жизни. Может быть, даже показывают друзьям фотографии своих загородных замков, хвалятся… И лишь на вопрос: а чего вот в этом, самом лучшем, не живешь? – вдруг окатывает непонятной тревогой… И желание перевести разговор на что-нибудь иное.
– А ее слуги? – спросил я.
– Слуги или те, пурпурные?
– Не играй в слова, – устало попросил я.
С самого утра я был разбитый и не в своей тарелке. Да еще тренировка с Дианой, когда я держал ее удары с расстояния ближе чем обычно. Ближе чем когда-либо, если уж на то пошло. С третьего из пяти стульев. Нас разделяла всего середина стола. Тяжело. Очень тяжело. Но у меня не так много времени осталось…
– Я не играю в слова! Просто ты в самом деле не понимаешь, куда суешься! Там, помимо пурпурных и тех двух беленьких девок, ты их видел у морга, еще человек двадцать самых разных людей! Двадцать – прислуги! Готовят, убирают, стригут газоны и следят за насосами, бойлерами и проводкой…
– Двадцать?
Я вздохнул. Хороший ты человек, Катька. А все же у страха глаза велики.
– Не веришь… – Катя сжала губы.
– А где живут пурпурные?
– Думаешь, она держит их в одном месте, как скот? Вроде казармы? – Она помотала головой. – Если бы… Нет, они живут каждый в отдельном доме.
– Какие? – Я постучал пальцем по плану поселка.
– Слушай, Крамер… Ты издеваешься, да?
Я молчал и терпеливо ждал. Пусть выговорится. Выговорится – и спокойно продолжит. По делу.
– Она их разбросала по всему поселку. Вокруг себя. Как охранные сигнализации. Если увидишь в доме окно с открытой фрамугой, имей в виду.
– В смысле?
– Слушают в смысле! Не проветривают же они так комнаты, если там на каждом доме штук по двадцать кондиционеров!
– Понял, понял… Не буянь.
Она невесело рассмеялась:
– Ох, Крамер… У меня такое ощущение, будто я объясняю, как лучше намыливать веревку…
Да, с фрамугами я в самом деле сглупил. Мог бы и догадаться.
Катя грустно глядела на меня. И теперь я уже не сомневался. Карта, конечно, хорошо, но так просто ты от меня не отделаешься. По глазам вижу. Потому что иначе буду тебе в снах являться и корить телячьим взглядом…