– Ты поедешь во Францию? О, как это чудесно – снова обрести свободу! Стоит мне тебя увидеть, как я начинаю чувствовать себя как птица в клетке.
– Бедная птичка! – насмешливо повторила Бланка. – Что-то я в последнее время не замечала, чтобы ты била крылышками по прутьям. Ты производишь впечатление счастливой узницы.
– Это разные вещи. Самой выбрать себе тюрьму – совсем другое дело. Я могла бы посвятить себя церкви: не думать самой очень спокойно и удобно. Но отдавать себя мужчине я не собираюсь!
– Я и говорю – глупышка! К тому же твой отец уже сделал все необходимое. Уверена, что, если ты не смиришься, он заберет тебя силой. У него вид человека, который ни перед чем не остановится. Ничего, вот увидишь его и передумаешь.
Для того чтобы скрыть свое огорчение и негодование, матери-настоятельнице пришлось прибегнуть к привычной маске бесстрастности. Возвратившись несолоно хлебавши, сестра Тереза что-то прошептала матери Анжелине на ухо и удалилась, шелестя юбками, так и не взглянув на двух господ, застывших в углу маленькой комнаты. Прежде чем заговорить, мать Анжелина глубоко вздохнула.
– Боюсь, девочка… несколько огорчена. Как я уже говорила, она собиралась вступить в наш орден. Вы должны понять ее чувства: сначала потрясение от отцовского письма, потом ваше неожиданное появление. Не дадите ли ей несколько дней, чтобы прийти в себя?
Мужчины переглянулись. Один вопросительно приподнял бровь, другой нетерпеливо пожал плечами и смахнул невидимую пылинку с рукава синего бархатного сюртука.
– О небо! В мои намерения не входит до смерти запугать мою будущую невесту. Признаться, мне и самому не по себе. Если это необходимо, разумеется, я подожду. Мы с другом ехали в Севилью и по пути заглянули сюда, вовсе не желая причинять неудобств. Время терпит. Я вернусь скорее всего через месяц – наверное, этого срока ей окажется достаточно. Я понимаю: наряды и так далее… Мне известно, что у нее есть в Мадриде тетушки, обещавшие помочь…
Видя неодобрение на лице матери Анжелины, второй мужчина, до сих пор хранивший молчание, учтиво заметил:
– Со своей стороны, подтверждаю, мать Анжелина, что мой друг не намерен торопить события. Уверен также, что и вы сделаете все необходимое для подготовки юной дамы к… перемене в ее жизни. Просим прощения за непрошеное вторжение. Нам следовало предвидеть такой исход.
Дон Педро Ортега бросил на своего друга благодарный взгляд и поспешно последовал его примеру, вскочив и отвесив матери-настоятельнице поклон. Та сообщила бесстрастным тоном, что сестры всегда рады оказать в своем монастыре гостеприимство путешественникам.