У Инес были длинные черные волосы, мягкие как шелк. Она укладывала их на голове узлом, благодаря чему приобретала королевский вид. Ее белоснежная, без единой морщинки кожа напоминала лепестки магнолии, вступая в контраст с алыми и полными губами. Мариса быстро сообразила, кого ей напоминает эта особа: в памяти всплыла мадам де л’Эгль. Та была, конечно, значительно старше и изворотливее Инес, карие глаза которой выдавали неискренность ее гостеприимства и внезапной симпатии к падчерице.
Мариса хорошо понимала, почему все до одного мужчины находят Инес привлекательной женщиной. Она была красива, ее фигура, не испорченная беременностями, сохранила пленительные очертания. Она мастерски привлекала мужчин, напуская на себя беспомощный и одновременно соблазнительный вид. Проведя в ее обществе всего несколько часов, Мариса почувствовала себя неуклюжей и несуразной.
– Дорогая – не возражаешь, если я буду так тебя называть? – я знаю, ты прожила большую часть жизни в Европе и, несомненно, посещала модные изящные салоны во Франции. Уверена, ты и сама очень умна – недаром же объездила чуть ли не весь мир! – Инес усмехнулась, чтобы ее слова не показались уколом, но Мариса ничем не выдала своей уязвленности. – Увы, здешних мужчин ты наверняка сочтешь неинтересными и старомодными. – Казалось, Инес не хватает воздуха. – Если женщина умна, они не желают этого замечать. Здесь все так ново, дико, временами даже страшно. Так ты не возражаешь, чтобы я так к тебе обращалась? Даже если они не правы, как дон Эстебан Минор, разглагольствовавший сегодня за ужином о карьере Бонапарта, нам не полагается это замечать. Пусть говорят, что хотят! Так ли уж это важно?
«Для меня – да. А ты законченная лицемерка!» Мариса была готова сорваться на крик, уподобиться рыночной торговке. Однако, научившись владеть собой, она сложила руки на коленях и невинно посмотрела в прищуренные, все замечающие глаза Инес:
– Прошу прощения. Разумеется, вы правы. Мне надо научиться держать язык за зубами.
Надеясь, что ее не выдаст выражение лица, Мариса размышляла: «Вот женщина, пробудившая в Доминике такую страсть, что он устроил дуэль с моим отцом и убил старика, имевшего безрассудство очертя голову броситься в неравный брак! А отец! Неужели он не сумел ее раскусить? Ее любезность притворна, за ней скрывается яд. Она ненавидит меня, но не подает виду. Ей хочется, чтобы я пользовалась успехом в обществе. Зачем ей это?»
Донья Инес с довольной улыбкой поднялась из-за стола.
– Вот видишь! Я знала, что мы поладим и быстро найдем общий язык. Знаю, ты устала. Не стану тебя больше задерживать, дорогая. Тебе надо хорошенько отдохнуть. Завтра вечером мы приглашены на бал к губернатору, где ты познакомишься со всем здешним светом, поэтому тебе надо выглядеть как никогда. Доброй ночи!