«Я действительно выгляжу как мальчишка, притом чумазый!» – недовольно подумала Мариса. Ее отросшие волосы рассыпались кольцами по плечам, а постоянное передвижение верхом и пешком, а также тяжелый труд на привалах превратили ее в тростинку. Ее бедра стали так узки, что по этому признаку в ней никак нельзя было распознать женщину, под грубой холщовой рубахой с закатанными по локоть длинными рукавами не угадывалось груди. Неудивительно, что банда Доминика видит в ней всего лишь сестренку, а сам он и думать забыл о ее существовании! Он так старательно ее избегал, что даже Лали стала поглядывать на нее со смесью жалости и любопытства, хотя ничего не говорила вслух. Ведь у нее был Полус, с которым она всегда старалась уединиться ночью. Белые, раньше ворчавшие, постепенно приняли Полуса в свой круг, оценив его гордость, силу и рост.
– Больше никогда ни перед кем не стану извиняться за свою черную кожу, – решительно сказал он как-то раз Лали, сидя у костра. Мариса поневоле прислушалась. – И разыгрывать из себя дурачка не собираюсь. Мало ли, что белые считают негров дураками? Мой отец был воином в племени ашанти, вождем. Потом родной брат продал его работорговцу. Отныне я буду гордиться собой – ведь я мужчина! Слыхала, женщина?
Мариса делала вид, что заворожена зрелищем огня. Лали нежно провела рукой по груди Полуса.
– Ты думаешь, я этого не знаю? Недаром я выбрала тебя.
Он засмеялся низким смехом первобытного человека:
– Это верно! Но я все равно сделал бы тебя своей, захотела бы ты этого или нет. Хотя так оно лучше…
«Они по-настоящему любят друг друга!» – с грустью подумала Мариса. Почему ее так удивляет эта мысль? Людям свойственно любить, не прибегая к уловкам и не обращаясь в бегство. Раньше она верила в любовь Камила, даже Филипа. Но оба погибли, и нечаянной виновницей их гибели явилась она; теперь она оказалась в глуши, не зная даже, кто она такая. Стены монастыря, столько лет отгораживавшие ее от мира, рухнули, а вместе с ними исчезло ощущение, что она живет своим умом. Полус и Лали предвкушают новую жизнь на новой земле, а чего ждет она? И вообще, чего она хочет от жизни?
Переправившись через Уошито, они разбили лагерь на западном берегу реки. Здесь им предстояло пробыть не меньше трех дней, чтобы дать отдых коням и накоптить мяса. Люди уже упоминали в разговорах другую реку – Ред-Ривер. К этому времени Мариса окончательно утратила представление о времени и расстоянии. Сколько еще продлится их путь? Так ли это важно? Куда важнее было другое – все сильнее терзавшее ее чувство неопределенности. В душе все настойчивее звучал один и тот же вопрос: «Чего я хочу?» Казалось, все вокруг, кроме нее одной, знают, зачем они здесь, она же пустилась в путь только потому, что не имела другого выбора – во всяком случае, ничего иного ей не оставалось. Несколько недель назад такая мысль обязательно бы ее разозлила. Теперь, начав путь к самой себе, она разучилась распознавать собственные чувства.