К слову сказать, опять-таки из татарского заимствовано и прочно вошедшее в русский язык слово «алтын». Да и само слово «деньги» — тюркского происхождения. Как можно узнать из солидных книг по нумизматике, написанных без малейших «ересей», название русской монеты «денга» происходит от древне-татарского «денке» (только в XVIII веке стали писать с мягким знаком — «деньга»…)
На русском оружии и доспехах масса надписей на арабском — это странное обыкновение держалось вплоть до начала XVII века. Шлем Александра Невского — с арабской надписью, шлем Ивана Грозного — тоже. Не счесть сабель с подобными «украшениями». Существует малоубедительное объяснение: якобы клинки эти поступали с Востока, из арабских стран. Но, во-первых, известны сабли стопроцентно русской работы (а надписи на них — арабские), во-вторых, трудно представить, чтобы русские пользовались оружием с совершенно непонятными для них надписями — мало ли что «басурмане» могли понаписать… Значит, арабские надписи были нужны. Значит, их без особого труда читали.
Что вовсе уж интересно, от Великого Княжества Литовского осталась масса документов, написанных на старобелорусском (собственно, старорусском) языке, но… арабскими буквами. Есть подобные тексты, написанные и русскими на Руси…
(И вовсе уж любопытным предстает упоминание о том, что в том же Великом Княжестве Литовском еще в XVI веке не в каких-то хранилищах древностей, а в действующих, магистратских и судебных архивах хранилась масса документов на печенежском языке. Отсюда автоматически вытекает, что еще в те времена печенегов среди славян обитало много, и их язык, их письменность были вполне «рабочими», употреблявшимися для разных насущных потребностей.)
Коли уж зашла речь о языке, рассмотрим подробно знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, четыре года странствовавшего по Индии…
Никитин прямо-таки вызывающе двуязычен. «В Индейской земле купцы останавливаются на подворьях, еду для них варят хозяйки, они и постель гостям стелют, и спят с ними, сикиш илересен ду шитель бересин, сикиш илимесь екъжитель берсен достур аврат чектур, а сикиш муфут, а любят белых людей».
На тюркском Никитин привел некоторые деликатные подробности, в переводе звучащие следующим образом: «хочешь с хозяйкой иметь близкую связь — даешь два шителя, не хочешь — даешь один».
«Князья да бояре надевают портки, сорочку, кафтан, одна фата на плечах, другою опоясываются, а третьей обертывают голову, а се оло, оло, абрь оло ак, олло керем, олло рагим».
Здесь уже на тюркском дано обращение к богу: «Боже, Боже великий, истинный, благий и милосердный!»