Долгое время она спала только с грелкой и ни с кем другим. Вся тяга к случайным сексуальным приключениям у нее напрочь пропала. А вот родной брат у нее устроился очень хорошо и оригинально: он служил в
Африке – во Французском иностранном легионе. После армии он сразу женился, долго искал приличную работу и никак не находил, потом куда-то пропал, а позже оказалось – поступил в легион. Жена, если что-то и знала, то особенно не распространялась. Зарплата у него там была очень хорошая, переправить деньги в Россию тоже теперь не было проблемой, жена не работала – сидела дома с ребенком. Он довольно часто ей оттуда звонил, писал по "электронке", нередко присылал свои фотографии – где с крокодильчиком, где с обезьянкой или даже с негритенком. Конечно, долгая разлука тяжела, но тем слаще и желаннее встреча.
Короче, в данной ситуации посоветоваться Даше, в общем-то, было и не с кем. Кристина в этом ничего не понимала, все продолжала твердить про свою Испанию. Другая ближайшая подруга, Алена Лапина тоже ничего не могла посоветовать в силу определенных жизненных обстоятельств. Она только что вышла замуж за парня, которого действительно любила, но их медовый месяц несколько затянулся.
Общаться с Аленой было просто невозможно, поскольку она вся была погружена в свою интимную жизнь, находилась в полном восторге от сексуальных ощущений и пребывала в постоянной эйфории и в иллюзиях об исключительности своих чувств, поэтому ко всем другим подругам теперь относилась свысока. Впрочем, все было в порядке вещей: это был один из коротких счастливых периодов жизни, но парень ее, а теперь уже молодой муж, Леша Ермаков, от такой жизни заметно осунулся. У Алены даже локти были стерты до крови, а глаза стали безумные и косые, как у мартовской кошки, и в дыхании ее явственно ощущался сладковатый запах мужского семени, которое постоянно переполняло ее нутро. У Кристины на этот счет была любопытная версия, что это мужские соки оттуда всасываются в кровь и попадают в выдыхаемый воздух, придавая ему специфический запах – своеобразный перегар сексуальной жизни. Всю ночь из открытого окна квартиры
Ермаковых слышались крики и стоны: "Я его хочу! Давай, давай, давай!
Еще, еще! Какой он у тебя большой и красивый!" В конечном итоге, соседей это просто-напросто достало, но в данной ситуации они не знали, что и делать, как и сказать молодым. Все это, конечно, возбуждает, весь дом пребывает в любовном настроении и все такое, но нужна же и мера – ведь много тут живет и пожилых людей, и у некоторых из них бессонница. Сосед Ермаковых, Егор Павлович, солидный человек лет пятидесяти, уже засыпая после внеплановой близости с женой, на которую его повергли слышимые сквозь стену сладострастные стоны молодых, даже сказал супруге: "Надо будет сходить с Алешкой в баню: даже интересно, что у него там между ног такого особенного?" – "Потом расскажешь", – ответила сонная и довольная жена. Этот Леша Ермаков, когда проходил через двор, прятал глаза, потому что все его с интересом рассматривали – особенно нижнюю часть тела, и все с нетерпением ждали, когда же Алена, наконец, забеременеет и в силу естественных причин успокоится.