Блок-пост возник почти неожиданно. Какой-то чумазый боец в каске высунулся из-за мешка с песком, вытаращил на Егорова глаза: "Ты, бля, кто такой, на хуй?" (Сразу видно: родной человек, "земеля"!) -
"Не бзди, братуха, открывай ворота – свои!" – ответил ему Сережа
Егоров.
После этого происшествия отношение к Егорову во время всей дальнейшей его службы удивительным и коренным образом переменилось.
Никто никогда его больше не трогал и не шпынял. Даже офицер-следователь, снимая показания, хотя и пытался запутывать, но особенно не напирал и в целом относился к солдату уважительно.
Существовала какая-то грань между теми, кто реально участвовал в бою, и теми, кто там не бывал.
С тех самых пор Сережа Егоров считал, что в том лесу его зачем-то отметили. Он должен был однажды что-то сделать и отдать долг. И он всегда помнил об этом и был к этому готов.
В то самое время, когда ребята мылись в бане, в приемном отделении местной больнице происходила большая суета. Дежурный врач
Демидов вообще ненавидел дежурить по выходным, поскольку выходные располагали его к расслаблению, а тут приходилось напрягаться, поскольку непременно что-то да случалось. Так и в эту субботу. Днем он отправил сантранспортом в Н. больного Беркоева с тяжелой черепно-мозговой травмой, сейчас плотно поужинал больничной едой и мечтал хотя бы часик отдохнуть. Но из приемного снова позвонили: поступил боксер с сотрясением мозга. Травму якобы получил на тренировке. Очень возможен перелом верхней челюсти. "Вот идиоты – лупят себя по башке!" – подумал Демидов, который только хотел вытянуть ноги, посмотреть телевизор и может быть даже с полчасика соснуть. Вместо этого он эти заветные полчаса занимался боксером, которого непрерывно тошнило и рвало. Вернувшись в ординаторскую, только он собирался залечь на диванчик, как снова зазвонил телефон.
Оказалось, привезли еще двоих и на этот раз довольно тяжелых. Очень вероятно, что с бандитской разборки. Это означало, что может приехать милиция. Оба были без сознания, лежали под капельницами.
Спустившись, он осмотрел их прямо в машинах "Скорой помощи", увидел, что с этими было куда как хуже, чем с боксером. Обоих требовалось срочно переправлять в Н. – в областную нейрохирургию, и там уже решать, как действовать дальше. Демидов так и сделал: отправил, предварительно туда позвонив, чтобы предупредить о "подарке". Там раздраженно выругались:
– Что у вас в городе – война, что ли? Завалить нас хотите в субботу! Правду про вас написали в газете! Вообще обалдели.
Когда друзья выходили из бани, дождь уже давно закончился. На улице было свежо и пахло мокрым тополиным листом. На дороге стояли желтые от пыльцы лужи. Опять шли через плотину, где давеча встретили наркомана с синей сумкой. На перекрестке у той же монастырской башни распрощались. Киоск с выпечкой уже был закрыт. Павел со всеми одноклассниками обнялся, Егорову пожал руку, сказал ребятам: