– И у меня точно такая же: лежать на пляже, курить "Мальборо" итоже ничего не делать! – захохотал Росляков.
– Не знаю, как вас, а нас гоняли будьте нате, страшно вспомнить!
– сказал Павел. – Я, считай, два года шагом ни разу не ходил – только бегал.
– Конечно, спецвойска, – глубокомысленно произнес Росляков, – готовят там хорошо.
– Да не надо парить, – сказал Хомяк, – у нас победа всегда за счет количества: за одного немца – девять русских отдай! Вон мой шурин срочную тоже проходил в спецназе, бутылки и кирпичи исправно головой бил. Помнится, по первому году еще фотку домой прислал – ух ты! В 96-м пошли воевать Чечню, куда-то их там выбросили не туда, и за ними несколько дней гнались так, что они еле-еле успевали убегать, да в конечном итоге так и не убежали. Всех взяли в плен местные колхозники-пастухи чуть ли не с охотничьими ружьями. Причем, взяли на испуг. И это легендарный спецназ ГРУ! Мать его (теща моя) лично ездила туда сынка выручать – такое было условие выдачи солдат-срочников. Мне-то и то было тошно от всей этой истории, хоть я его и недолюбливаю. Он сейчас в Н. в казино охранником работает.
Опух от безделья. Когда в гости приезжает – вечно дома все сожрет. Я считаю, что все эти спецвойска – ложь и иллюзия! Специально создается миф, чтобы враги боялись, а свои гордились. Типа кино.
Леня Козлов (парень, который на лесопилке у нас работает) служил в
Псковской дивизии и тоже был на войне. Однажды они попали в очень серьезную переделку. Я как-то спросил его: "Ну, как, что?" – "Мы шли по лесу, – говорит он, – куда нам приказали, потом началась стрельба, потом куда-то отползали, отстреливались. А что, и где, и куда шли, и где это происходило – до сих пор понять не могу!" Многие там у них в том бою погибли. Оставшимся дали медали. Леха, ты же в
Афгане служил! Ты что скажешь? – обратился он к печальному исцарапанному Кикину.
Кикин потер уши:
– А знаешь, я почти вообще ничего не помню – только какие-то обрывки. И как ни пытался вспомнить – не могу… Что-то произошло с памятью. Иногда, правда, пробивает: вот однажды ездили на юг к родственникам и вдруг – пыль по дороге, горы на горизонте, какой-то запах то ли конского навоза, то ли еще какого-то животного дерьма – аж до души продрало – Афган! А в памяти – черно-белый пыльный мир…Еще помню, как дристал неделю… Меня же контузило.
В этот момент к столу подошла какая-то маленькая полная женщина, еще совсем не старая, но уже далеко и не молодая, и, ни слова не говоря, взяв за руку, потащила Рослякова из-за стола. Росляков, опустив голову, покорно пошел за ней.