Навеки твой (Хокинс) - страница 11

– Вместе с Венецией? Чепуха собачья!

Карета остановилась. Выездной лакей поспешил распахнуть дверь. Братья вышли из экипажа и зашагали к портику лондонского дома Дугала. Как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы слуги не могли их услышать, оба остановились на дорожке и Дугал спросил:

– Чем я могу помочь?

– Отправляйся в Оугилви-Хаус и побудь с отцом Венеции, пока я не привезу ее домой. Он в расстроенных чувствах и не владеет собой. Стоит ему хоть кому-нибудь проболтаться о случившемся, и репутация его дочери безвозвратно погибла.

– Если понадобится, я буду держать его под прицелом пистолета. – Дугал помолчал, посмотрел брату в глаза и спросил: – Ты сможешь спасти Венецию?

Грегор молча смотрел на крутящийся снег, ветер трепал его одежду. Намело уже большие сугробы.

– Не знаю, – произнес он еле слышно. – Меня может остановить препятствие, с которым я не в силах совладать. Даже я. Эта снежная буря…

Грегором овладело горькое чувство. Будь он проклят, его норов!

– Чепуха, – бросил Дугал, поплотнее застегивая воротник пальто. – Если тебе трудно ехать в снегопад верхом, то еще труднее двигаться тяжелой карете. Так что у тебя есть преимущество.

Грегор вдруг ощутил облегчение.

– Ты прав, – сказал он. – Я об этом не подумал.

– У тебя достаточно времени, чтобы все обдумать. Кстати, на постоялых дворах северной дороги у меня есть свои лошади, я плачу за их содержание. Они могут тебе пригодиться. – В ответ на недоумевающий взгляд брата Дугал пожал плечами и ответил: – Есть женщина, которую я навещаю, когда мне до чертиков надоедает Лондон. Если понадобится, можешь взять любую из этих запасных лошадей.

– Просто не знаю, как тебя благодарить.

– Думай только о том, как найти Венецию. – Дугал улыбнулся.

Грегор кивнул и вернулся к карете, возле которой стоял грум, держа в руке поводья его коня. Через несколько секунд Грегор вскочил в седло и понесся по дороге, сплошь покрытой льдом и снегом. Дугал прав. Непогода замедляет движение кареты Рейвенскрофта. Эта мысль успокаивала.

«Держись, Венеция, – повторял он про себя, погоняя коня. – Держись».

Глава 2

Гордые мужнины считают грехом признавать свои заблуждения; гордые женщины нередко думают то же самое. Да, мои девочки, гордость проходит выше той линии, которая разделяет людей на мужчин и женщин.

Старая Нора из Лох-Ломонда – трем маленьким внучкам однажды в холодный зимний вечер

На расстоянии примерно в восемь миль от Лондона лорд Рейвенскрофт пришел к осознанию того печального факта, что жизнь его не удалась. Всего два года назад он приехал в Лондон с твердым намерением найти здесь свое счастье. Он был красив, хорошо обеспечен и происходил из хорошей семьи.