Эта песня, которую пел Джонни, она ему нравилась.
«Ты и я, нам хотелось всего...»
Разве не в этом истинная правда о мире? Он и Сальваторе, им хотелось всего. И они этого добились. Когда нужно было – силой. Некоторые говорят, что он и Сальваторе – опасные и жестокие люди. Нет, это не так. Они просто люди, старавшиеся выбраться из той сточной канавы, из нищеты Нижнего Ист-Сайда, куда они попали, будучи детьми эмигрантов: постоянно полуголодные, не зная английского, не имея никаких надежд на лучшую жизнь. Им пришлось делать то, что они делали, чтобы выжить.
Вито мысленно улыбнулся. Жизнь повернулась к ним не худшей стороной. Конечно, не без проблем: время от времени случались поводы для головной боли, но ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Им даже большей частью удавалось избегать неприятностей с правоохранительными органами – и это в течение всех шестидесяти лет. Пожалуй, им везло. Ну и продажные копы помогали. Сальваторе платил им каждую неделю, но деньги не проблема. Что могут значить для него и Вито несколько конвертов, набитых чеками? Они в состоянии себе это позволить. Они и сейчас платят и чувствуют себя в полной безопасности.
«Чистеньких нет»,– подумал Вито и рассмеялся громким, хриплым смехом, заполнившим машину, при этом его пухлое тело мелко затряслось. Любого можно купить. Разница только в цене. Одним нужны деньги, другие добиваются власти или особых привилегий. Все они продажные шлюхи. Торгуются только о цене.
Люди смердят. Мир полон дерьма. Он был невысокого мнения о человеческой природе. Все ругают «амичи» – людей из «почтенного общества»,– обвиняют их во всех грехах. «Не понимаю, почему это так,– подумал Вито, нахмурившись.– Мы не хуже, ничуть не хуже других. Взятки, кражи, любые преступления и даже убийства встречаются на каждом шагу, они часть большого бизнеса, ступеньки к общественному положению. Ступеньки любой карьеры, даже в правительстве. Политиканы смердят, они на все готовы ради карьеры. Также и копы, и все остальные... Все, но не мой Джонни. Мы с Сальваторе шли своим путем,– бормотал он про себя.– Мы сами писали для себя законы. Мы почитали кодекс Братства, но мы все делали по-своему, да-да, по-своему». Он мысленно улыбнулся. Ему было чему радоваться.
Джонни Фортьюн.
Большая звезда.
Его радость и гордость.
Его племянник.
Скорее сын, а не племянник.
Джонни на этой неделе приехал в Нью-Йорк. Он должен быть сегодня вечером на семейном обеде, приедет из Манхэттена в своем лимузине. Сальваторе счастлив. Вито счастлив. Это будет отличный вечер.