– Если ему нужно перелить кровь, мисс Мадиган и я готовы стать донорами,– сказал Гэвин.
– Пока ему это не нужно и, я надеюсь, не потребуется и дальше. Но я рад узнать о вашей готовности, благодарю вас. Ну что ж, пойдемте?
Все трое последовали за доктором Моррисом из комнаты для посетителей по "длинному коридору в блок интенсивной терапии. Доктор открыл дверь и впустил Рози и Гэвина в палату, где находился Кевин. Нелл осталась ждать в коридоре. Кевин лежал на больничной койке, присоединенный трубочками к разного рода медицинским приборам. Он был бледен, как простыня, на которой лежал, глаза закрыты, дыхание поверхностное.
Подойдя к кровати, Рози потрогала его за руку, наклонилась и поцеловала в щеку.
– Это я, Кев, дорогой,– сказала она, стараясь сдержать слезы.– Это Рози. Я здесь, с тобой. И Гэвин тоже. И Нелл. Мы все любим тебя, Кев.
Кевин лежал абсолютно неподвижно. Даже ресницы не дрогнули на его лице. Рози опять сжала его руку и отвернулась. Слезы полились по щекам. Ей казалось, что силы совершенно покинули его. Сердце мучительно сжалось. Она вдруг со всей ясностью поняла, почему вчера врачи говорили, что он почти безнадежен.
Гэвин тоже подошел к кровати и взял в ладони руку Кевина.
– Кев, это я, Гэвин. Мы останемся здесь с тобой, пока тебе не станет лучше.
Как и Рози, Гэвин склонился к нему и поцеловал в щеку.
В коридоре они столкнулись с Нилом О'Коннором, который опять пришел навестить Кевина. Нелл познакомила его с Рози и Гэвином. Доктор извинился и вышел, а Нил прошел с ними в комнату для посетителей.
– Как это случилось? – спросила Рози, когда врач ушел.
– Извини, Рози. Я сам не знаю. И мы ничего не узнаем, пока не сможем поговорить с Кевином.
– Нелл мне вчера сказала, что напарник Кевина тоже был ранен. От него вы ничего не смогли узнать? Или он тоже без сознания?
Нил покачал головой, и лицо его помрачнело. Воцарилось напряженное молчание. Через несколько секунд он произнес тихим сдавленным голосом:
– К несчастью, Тони только что умер.
– О нет! – вскрикнула Нелл и тут же зажала рот рукой. Слезы опять потекли из ее глаз.
Рози сжала руку Гэвина, и лицо ее стало мертвенно-бледным.
Все трое поочередно дежурили у постели Кевина четверо суток.
Только в пятницу 17 апреля Кевин Мадиган пришел в сознание и открыл глаза. Это была Страстная пятница накануне Пасхи.
Нелл, сидевшая у его кровати, первая заметила это. Он чуть заметно улыбнулся и еле слышно произнес:
– Привет, дорогая.
– О Кев! Слава богу! – воскликнула она, хватая его за руку и сжимая ее. Встав с места, она склонилась над ним, поцеловала в щеку и тихо проговорила на ухо: – Я люблю тебя.