людях из «почтенного общества», говорили с благоговейным уважением. Или со страхом.
По неписанным законам мафии дома дела не обсуждались, поэтому он ничего не знал о повседневной работе дяди Вито, да и не очень этим интересовался. Единственно важным было для него то, что эти четверо любят его, защищают и следят, чтобы он не испытывал нужды в самом необходимом.
Каждый раз, когда Вито были нужны деньги на новую одежду или туфли для Джонни, на врача, дантиста, уроки музыки или развлечения, он неизменно получал их от Сальваторе. И хотя квартирка на Малберри-стрит была тесной и мрачной, Джонни был там окружен заботой, его хорошо кормили и одевали.
Именно дядя Сальваторе первым заметил талант Джонни, сказал, что тот поет, как ангел, и подарил ему пятидолларовую бумажку. Когда Джонни начал карьеру профессионального певца, Сальваторе купил ему его первый смокинг и в дальнейшем следил, чтобы у него были регулярные контракты с ближайшими ночными клубами, принадлежавшими его друзьям.
С этих пор Сальваторе Рудольфо, считая красивого и талантливого племянника Вито своим протеже, окружил его ненавязчивым вниманием.
Хотя Джонни вырос под сенью сицилийской мафии Нью-Йорка, он никогда не принадлежал к ней и не имел такого желания. Музыка была его жизнью. Это очень радовало дядю Вито и дядю Сальваторе, они подбадривали его и помогали в карьере, одновременно стараясь держать его на достаточном расстоянии от себя, чтобы не бросить на него тень.
Насколько им было известно, никто не знал о тесной родственной связи Джонни с ними, а именно к этому они и стремились. Ничто не должно было запятнать его имя – пока что им это удавалось.
Сальваторе ничего не просил у Джонни за свое многолетнее покровительство. Но раз в год на День Благодарения тот должен был присутствовать на праздничном обеде. В этот день его ожидали в доме дяди Сальваторе на острове Стейтен. Вечером в разгар празднования он должен был пропеть несколько его любимых песен. Это происходило очень естественно, как бы случайно, и все веселились от души.
Размышляя об обеде, Джонни подумал, что захочет послушать в этот раз дядя Сальваторе. Разумеется, старые любимые «О соле мио» и «Вернись в Сорренто». Но Джонни понимал, что нужно выбрать еще что-нибудь из современных популярных песен, пользующихся успехом у младших членов семьи. Он должен понравиться не только Главному, но и его окружению, на полчаса завладев их вниманием.
С теплотой вспомнив о Сальваторе, Джонни про себя улыбнулся. Их связывали особые отношения. Никогда не проявляясь в словах, они, возможно, существовали с тех пор, когда Джонни был малышом в коротких штанишках. Он относился к Сальваторе с любовью и почтением, и иногда испытывал к нему большую привязанность, чем к своему родному дяде Вито. И хотя определение «крестный отец» крайне редко употреблялось в среде мафиози, Джонни именно так думал о Сальваторе, который в самом деле был его крестным отцом. Джонни считал его по-своему великим человеком, а та мысль, что Сальваторе был властелином огромной преступной империи, не говоря уж о титуле «капо ди тутти капи» всех мафиозных кланов Восточного побережья, никогда не приходила ему в голову. Сальваторе Рудольфо был просто его дядя, которому он был многим обязан.