Эллери сидел на подоконнике и задумчиво смотрел, как удаляется отец.
Стол был завален посудой с остатками завтрака. Джуна взял чашку и сел, уставив цыганские глаза на Эллери. На лице его не дрогнул ни один мускул. У юноши был природный, звериный дар затаиваться, замирая в одной позе, не шевелясь. Эллери заговорил с ним, не поворачивая головы:
— Джуна.
Джуна бесшумно оказался у подоконника.
— Джуна, поговори со мной.
— Я — с вами, мистер Эллери? — Джуна вздрогнул.
— Да.
— Но... о чем?
— О чем угодно. Хочу слышать твой голос.
— Вы с папашей Квином волнуетесь о чем-то, — блестя жгучими черными глазами, сказал Джуна. — Сделать вам жареного цыпленка на ужин? Думаю, книга эта, что вы мне дали почитать — о Моби Дике, — просто атас!
— Просто великолепна, Джуна.
— Не как та — Горацио Элжерс и прочее. А ниггер там, как его... Кви... Кви...
— Квикег, сынок. И не говори никогда «ниггер». Негр, а не ниггер.
— Ну хорошо... Вот здорово было бы сейчас поиграть в бейсбол! Я бы поглядел, как Бейб Рут всыпал им всем. А чего вы не лечите этот кашель у папаши Квина? А я знаком с футболистами клуба. Я-то видел, как они подают друг другу сигналы...
— Послушай... — Улыбка вдруг тронула губы Эллери. Он притянул к себе Джуну и усадил его на стул. — Ты слышал вечером, как мы с папашей обсуждали убийства Дорн и Дженни?
— Да, — закивал Джуна.
— Скажи мне, что ты думаешь по этому поводу?
— Что я думаю? — Джуна широко открыл глаза.
— Да.
— Думаю, что вы их поймаете.
— В самом деле? — Пальцы Эллери нащупали тонкие, крепкие ребра Джуны. — Слушай, пора уже наращивать мускулы, а? Футбол тут будет кстати... Так ты уверен, что поймаем? Завидная уверенность! Наверное, ты понимаешь, что пока мы далеки от истины?
— Вы что, сдаваться хотите?
— Ну что ты! Конечно нет!
— Вы не должны сдаваться, мистер Эллери! — искренне, горячо воскликнул Джуна. — Моя команда играла в последнем матче — так счет был четырнадцать к нулю. И то мы не сдались. Мы их проучили, хоть и проиграли.
— Как ты думаешь, что мне делать, Джуна? Я прошу твоего совета. — В лице Эллери не было улыбки.
Джуна ответил не сразу. Он напряженно думал. После долгого молчания он отчетливо произнес:
— Яйца.
— Что?! — в изумлении переспросил Эллери.
— Я говорю: яйца. Однажды я варил яйца для папаши Квина. Я всегда осторожно варю для него — он не любит, чтобы было не так. Я переварил их, как назло. Так я выбросил их со злости и начал варить другие. И на этот раз все было как надо. — Он, явно гордый собой, посмотрел на Эллери.
— Да... Плохо на тебя действует окружающая среда, — хмыкнул Эллери. — Ты стянул у меня мой аллегорический метод, признавайся! Джуна, какая богатая идея! Великолепная мысль, в самом деле! — Он взъерошил черные волосы юноши. — Так говоришь, начать все сначала? — Он энергично встал со стула. — Клянусь всеми твоими богами, это свежая мысль!