— Конечно, сэр. Охрана, проход убийцы по коридору, имена и адреса, морг. Я понял, — отвечал Вели, записывая в блокнот. — Между прочим, инспектор, Большой Майк все еще под наркозом. Мы с ним не сможем поговорить еще несколько часов. Некоторые из ребят стоят на посту там, наверху.
— Хорошо! За работу, Томас.
Инспектор выбежал из двери, отдал краткие инструкции детективам и полицейским и быстро вернулся.
— Все улажено, Генри. — Он взялся за сюртук.
— Уходим? — Окружной прокурор вздохнул и натянул шляпу на уши. Харпер и Кронин двинулись к двери.
— Мы сделали свое дело. Пошли... Эллери! Проснись!
Отцовский голос донесся до Эллери сквозь туман его дум. Он поднял голову и увидел инспектора, Сэмпсона, Кронина и Харпера, готовых к уходу.
— А... весь мусор убран? — Он потянулся — морщины пропали с его лба.
— Да, пошли, Эллери. Поедем в поместье Дорнов, чтобы разобраться, — сказал старик. — Не время бездельничать, сын, слишком многое нужно сделать.
— Где мое пальто? А, слушайте, мои вещи — в кабинете доктора Минхена.
Эллери молчал, пока его спину не укрыло тяжелое черное пальто. Он сунул трость под мышку и задумчиво теребил длинными пальцами поля шляпы.
— А знаешь, — сказал он, когда за ними закрылась дверь предоперационной и спина в голубой форме подперла ее изнутри, — Абигейл Дорн вполне могла бы соперничать в стилистике своей кончины с императором Адрианом. Помнишь, какая надпись была выбита у него на надгробии? — Когда они выходили из кабинета анестезии, другой человек в голубой форме подпер дверь изнутри, заняв свой пост. — «Меня уничтожили полчища врачевателей...»
Инспектор остановился, пораженный:
— Эллери! Не думаешь ли ты...
Эллери прочертил тростью дугу и решительно треснул ею о мраморный пол.
— О! Это не обвинение, — мягко сказал он. — Это эпитафия.
— Фил...
— Прости, Хильда. Когда я пришел час назад из госпиталя, ты отдыхала. Бристоль так сказал, и я знал, что с тобой Эдит Даннинг и Хендрик... Я не хотел тебя тревожить. Мне нужно было уехать. Срочные дела в офисе... Но теперь я с тобой, Хильда, и — Хильда...
— Я так устала от всего этого!
— Знаю, дорогая, знаю. Хильда — как мне сказать? — Хильда, я...
— Фил. Пожалуйста.
— Я не знаю, как сказать это. Дорогая моя. Милая. Это ведь значит кое-что, правда? Ты знаешь, как я люблю тебя. Но весь мир — особенно газеты — ты знаешь, что скажут они, если ты... если мы...
— Фил! Ты что, думаешь, что дурные слухи что-то для меня значат?
— Они скажут, что я женюсь на миллионах Абби Дорн!
— Я не хочу обсуждать наш брак. Как ты мог подумать...