– А кладбище у вас старинное? – спросила Лорка, слушавшая нашу дискуссию без особого интереса.
– Лет сто, – сказал Стасик с видом знатока, хотя ничего про кладбище знать не мог – они сюда приехали из Челябинска не так уж и давно, когда дед помер.
– А я вот точно знал, что кладбищу под две сотни; раньше там была церковь, но при большевиках ее сломали и построили из кирпича кинотеатр…
– Сто пятьдесят, – сказал я веско.
Стасик не стал спорить, а Лорка удивилась:
– Так много?!
– У нас еще еврейское есть, его еще до войны забросили, – сказал я, – но там и не кладбище уже, а так, заросли… Ямки всякие, кусты, деревья. Даже памятника порядочного не осталось. Там кто-то копается, золото, наверное, ищут. Евреев, говорят, когда хоронили, всегда золото в могилу клали, хоть чуть-чуть. А кто богатый – тем много.
– А это уже оно, кладбище ваше?
Да, это уже было оно. Толстая краснокирпичная ограда с крестообразными сквозными отверстиями, местами вместо старого кирпича – новый, обычный силикатный. Над оградой нависали липы, на которых вполголоса каркали вороны.
– Осторожно, тут никогда не прекращается бомбежка, – предостерег Стасик.
– Мой отец еще при советской власти на субботник сюда ходил, – сказал я, – так они затеяли гнезда вороньи разорить, чтоб не пакостили. Пригнали машину, ну, которая фонари ремонтирует, мужик поднялся в этой штуке к гнездам и давай ломать. Черта с два сломали – они аж проволокой алюминиевой поприкручены. Парочку оторвали, плюнули и уехали.
– Умные вороны, – пробормотала Лорка.
Мы как раз подошли к входу. Возле него стояла небольшая старушка с букетиками каких-то беленьких цветочков.
– Могилку проведать? – спросила она, щурясь и улыбаясь.
– Нет, бабушка, так, посмотреть, – сказала Лорка.
Бабка внимательно поглядела на нее, улыбка сползла с ее симпатичного личика.
– А понапрасну шляться – на то стадионы есть. И кино с танцами.
– Да мы ничего, – встрял Стасик. – Мы историки.
– А историкам в музей надо иттить, – сказала бабка злобно и меленько перекрестилась. – Альбо в планетарий.
Бочком пробравшись мимо бабки, мы прошли внутрь и остановились на развилке, от которой расходились посыпанные светлым речным песком тропинки.
– Чего эта Тортилла окрысилась? – спросил Стасик в недоумении.
– Цветов не купили…
– А по-моему, мы ей не понравились, – сказал Стасик.
Лорка пожала плечами:
– Я на стареньких людей никогда не обижаюсь. Им все нужно прощать.
– Этак на голову сядут… – проворчал Стасик. – Дорогие мои старики, дайте я вас сейчас расцелую… во все доступные места… Куда идем-то?
– А все равно.