Сказав так, арап встал и принялся карабкаться вверх по склону. Иван Иванович задумчиво посмотрел ему вслед. Неожиданное признание Моисея обещало изрядно продвинуть своеобразное расследование Рязанова, но, с другой стороны, возлагало на него определенные обязанности и ответственность за арапа. Что там! Зато Бенедикт Карлович был бы рад свидетелю… В самом деле, взять его с собою, а потом отправить поездом или морским путем в Европу или в иное место, ему угодное? Никакого предубеждения к чернокожим Рязанов не испытывал, к тому же Моисей показался ему человеком образованным и воспитанным. Поговорить с ним будет в самом деле любопытно; Армалинскому, опять же, несложно объяснить, что одинокому арапу здесь не место, в большом городе ему устроиться проще… Но почему нужно уезжать как можно скорее?
Рассуждая таким образом, Иван Иванович поймал двух окуньков, красноперку и невиданную им доселе рыбу вьюна, который тихо пищал, снимаемый с крючка. А за обедом Рязанов наконец познакомился со штабс-капитаном Шкирятовым.
Правильнее будет сказать, что знакомство с Владимиром Петровичем Шкирятовым произошло не за обедом, а за отсутствием такового: оба отказались от стола, сославшись на съеденный во время «адмиральского часа» плотный завтрак, и случайно встретились у бильярда, куда радушный Миклашевский прислал со своим камердинером Андреем коньяку, дабы гости не заскучали.
– Не сыграть ли партию? – спросил Рязанов, представившись.
– Признаться, я не большой любитель, – улыбнулся штабс-капитан. – Так что проиграю, а коли заранее в том уверен, к чему тогда начинать? Согласитесь, я поколебал ваше мнение насчет привычек и способов времяпрепровождения русского офицерства?
– Самую малость. В продолжение хотел бы спросить, господин Шкирятов, почему вы не носите кителя?
– Отдыхаю от службы. Я не приветствую тех господ офицеров, кто повседневно носит форму. Есть, знаете ли, хлыщи, что даже в реку лезут при эполетах. Раз уж мы не станем играть, не покурить ли нам?
– С удовольствием, – согласился Рязанов.
Они вышли на балкон, и штабс-капитан раскрыл серебряный портсигар с монограммою, сказав:
– Угощайтесь. Египетские.
– Бывали в Египте?
– Ни в коем случае. Покупаю у нас в Старой Руссе, есть там одна еврейская лавочка…
– Изволите служить в Вильманстрандском полку?
– Точно так, господин Рязанов.
– А вот я бывал в Гелуане… – затянулся Иван Иванович. Египетский табак оказался крепковат. – Матушка почитала меня слабогрудым и отчего-то решила, что надобно свозить в Египет. Правда, толком ничего и не помню – мал был.