– Пошел ты! – сказал Стасик.
Лорка пива не пила, сидела молча, выглядела грустной; ее откупоренная бутылка стояла на столе. У меня до сих пор не укладывалось в голове все, что она рассказала, и Стасик явился вовремя: чокнулся бы я без него и без пива. В школе, по его словам, все шло привычным образом: Мариша орала, Чучундра орала еще больше, Шурупчик пришел в футболке с неприличной надписью и был изгнан, Лоськова четвертую дырку в левом ухе пробила и сказала девкам, что хочет соски проколоть, а те раззвонили по всему классу…
– А, во! Забыл! – воскликнул Стасик, едва не подавившись пивом. – Помнишь дом недостроенный, как к вокзалу железнодорожному идти?
– Помню, – сказал я. Рука с банкой мелко задрожала.
– Прикинь, там трех крестов кто-то завалил! Говорят, из Бобровки приехали, не знаю, что они тут делали, а кто-то их там расстрелял. Бомжи нашли.
– Откуда знаешь?
– Да Кузя ж рядом там живет, как раз в школу шел, когда этих оттуда выносили, из подвала. Он даже опоздал, стоял и смотрел.
– А откуда знает, что из Бобровки?
– Да он узнал одного, видал раньше. Говорит, подрался с ним на вокзале. Они деньги там трясли, вот Кузя и попал. Врет, что морду ему набил, хотя сам небось огреб и деньги еще отдал… Знаю я Кузю. Вот, короче, Кузя и видал, как его несли. Мертвого.
Я посмотрел на Лорку, та многозначительно подняла брови. А на что я, собственно, надеялся? Рано или поздно трупы убитых уродов все равно кто-нибудь должен был обнаружить. Но на меня выйти невозможно! Никто ничего не видел, никто ничего не слышал… А почему я в этом так уверен? Я что, смотрел по сторонам, когда несся по дорожкам парка, убегая от урлы? Да там теоретически десятки людей могли бродить, смотреть и слушать. И теперь кто-нибудь вспомнит, что видел, как убитые гнали пацана. И опишет, как этот пацан выглядел, во что был одет… Я не кривой, не рыжий, шрамов на мне тоже вроде бы нету, но это не означает, что я – в безопасности.
– А вы чего переглядываетесь? – спросил Стасик, насторожившись.
– А что?
Вот тут мое легендарное «а что?» пришлось кстати.
– Да ничего… Прикинь, а мы-то после футбола ушли, а Женя Нос со своими карликами пошел тамбовских болельщиков бить, а те им наваляли, там здоровые мужики приехали! Я думал еще, чегой-то Носа нету столько дней, а ему рыло побили и с ногой что-то…
Стасик перешел на другую тему, а я отхлебывал пузырящееся пиво и представлял, как батя приезжает из своей командировки, а ему говорят соседи (ну вот хотя бы дядя Боря с нашей площадки): «Михалыч! Ты вон что, ептыть… Не расстраивайся… Пацана-то твоего забрали, убил троих… а тихий такой был, ептыть… Ну, давай под это дело бутылочку-то возьмем, успокоишься хоть, ептыть…»