Каппоччо, однако, мало интересовали подобные сантименты, а посему он продолжил.
— Мы все слышали разговор вашего нового губернатора и его высочества герцога Баббьяно. В том числе и выставленные им условия, которые отклонил господин губернатор. И я хочу сказать вам, мессер Эрколе, что у меня нет желания оставаться в Роккалеоне, дожидаясь, пока Джан-Мария захватит замок и вздёрнет меня на суку. В этом меня поддержат многие.
Валентина не сводила глаз с полного решимости лица Каппоччо, и впервые в её сердце закрался страх. Она уже начала поворачиваться к Гонзаге, чтобы как следует отчитать его, но вмешался Франческо.
— Стыдись, Каппоччо. Как ты мог заговорить об этом в присутствии нашей госпожи, трус ты этакий.
— Я не трус, — Каппоччо покраснел. — На поле боя я готов сражаться за того, кто мне платит. Но сидеть в крепости и ждать, пока тебя придушат, словно крысу, — это не по моей части.
Франческо встретился с ним взглядом, затем посмотрел на остальных шестерых или семерых наёмников, столпившихся за спиной Каппоччо и жадно вслушивающихся в каждое слово. Выражение их лиц не оставляло сомнений в том, что все они разделяют его мнение.
— Солдат ли ты, Каппоччо? — с издёвкой спросил Франческо. — Или я должен сказать, в чём ошибся Фортемани, беря тебя на службу. Ему, похоже, следовало сразу определить тебя на кухню в помощь повару.
— Господин рыцарь!
— Ба! Да ты повышаешь на меня голос? Или ты думаешь, что я такой же, как ты, и пугаюсь шума?
— Шум меня не пугает.
— Неужели? Тогда чего же ты наложил в штаны от пустых угроз герцога Баббьяно? Будь ты действительно солдатом, ты не стал бы говорить: «Я готов умереть так, а не иначе». И твоё утверждение, что ты готов умереть в чистом поле, — ложь.
— Нет! Не ложь!
— Тогда почему ты готов умереть там, но не здесь? Или ты забыл, что не человек, но судьба определяет место и время смерти? Но успокойся, женщина, — Франческо рассмеялся и возвысил голос, чтобы его хорошо слышали остальные наёмники. — Умирать тебе не придётся, ни там, ни здесь.
— Когда Роккалеоне сдастся…
— Роккалеоне не сдастся, — прогремел Франческо.
— Хорошо, когда его возьмут штурмом.
— Его не возьмут штурмом, — в голосе губернатора звенела уверенность. — Будь у Джан-Марии в союзниках время, он бы уморил нас голодом. Но времени-то у него и нет. Враг стоит на границе его герцогства, и через несколько дней, максимум, через неделю, ему придётся возвращаться в Баббьяно и защищать собственную корону.
— Тем больше у него оснований подвергнуть замок бомбардировке, — по тону Каппоччо чувствовалось, что этот аргумент он считает неотразимым.