Лонгест не сказал ничего, но выглядел вполне удовлетворенным.
Борд гордо выпрямился.
– Мы встретимся на рассвете, раз уж ты так торопишься в Йоркшир. В конце концов, нельзя же допустить, чтобы обручение и дело чести мешали деловым интересам.
Последние слова он буквально выплюнул. Впрочем, Тони не удивился. Многие относились к нему с презрением только потому, что ему нравилось работать.
– До завтра, – любезно ответил Тони.
Борду не оставалось ничего другого, кроме как откланяться, что он и сделал, расправив плечи и унося с собой оскорбленную гордость. Кристоферсон последовал за ним.
– Пылкий молодой человек, – меланхолично заметил Лонгест. – Почему-то, побывав хотя бы раз на поле боя, они проникаются убеждением, что и во всех прочих случаях можно идти напролом. – Он отдал слугам распоряжение убрать со стола и принести непочатую бутылку бренди. – А теперь, Бернелл, предлагаю обсудить финансовую сторону нашего союза, как подобает истинным джентльменам.
Истинным джентльменам.
Лонгест улыбнулся.
– Хочу заранее предупредить, что дешево Амелию я вам не отдам.
– Я и не рассчитывал на это, – откликнулся Тони. В конце концов, все имело свою цену – и респектабельность в том числе.
На следующее утро, которое выдалось хмурым и облачным, Тони встретился с Бордом под одним из каштанов в Гайд-парке, где быстро и безжалостно пролил первую кровь. Секундантом с его стороны выступал Аллендэйл, поверенный. Борд пожелал было драться до смерти, но секунданты полковника увели его буквально силой.
Не нанеся урона своей чести, Тони и Борд расстались. Врагами.
Исход поединка не доставил молодому графу удовольствия. Стерев кровь со шпаги, он ощутил себя еще более одиноким, чем раньше.
Подошел Аллендэйл и протянул ему шляпу. Пряча шпагу в ножны, Тони сообщил:
– Я женюсь, Аллендэйл. Через два месяца.
– Очень хорошо, милорд, – последовал лаконичный ответ. У поверенного, ровесника Тони, были песочного цвета волосы и бледно-голубые глаза, скрывавшиеся за стеклами очков.
Тони бросил взгляд в сторону экипажа, увозившего Борда и его секундантов. Они отвезут его домой, перевяжут раны и станут выражать сочувствие, называя графа Бернелла мерзавцем и подлецом. А Тони предстоит возвращение в пустой дом.
Он перевел взгляд на своего верного помощника.
– Разве вам нечего сказать мне, нечего посоветовать? Ни добрых слов, ни предостережений? Ведь вы женаты уже… – Тони умолк, внезапно осознав, как мало ему известно о жизни своего поверенного. А ведь Аллендэйл работает бок о бок с ним уже более пяти лет. Он переманил его у герцога Кенмора, и впоследствии оказалось, что это был очень мудрый поступок. Советы и опыт Аллендэйла помогали Тони неуклонно взбираться по ступеням социальной лестницы, ведущей к успеху и признанию.