Кое-кто из досужих и наблюдательных сплетников подметил поразительное сходство между Адамсоном и Бернеллом… но таких оказалось очень мало. Большинство же сошлись во мнении, что оба мужчины отличаются друг от друга, как день и ночь. Особенно усердствовали те, кто помнил отца лорда Бернелла, ненормального беднягу, покончившего с собой.
Зато все были единодушны том, что еще никогда Бернелл не выглядел таким счастливым. И если ранее его полагали упрямым и несговорчивым, то сейчас он отличался поразительной щедростью и добродушием.
По правде говоря, Тони и Дебора были настолько счастливы в обществе друг друга, что не обращали ровным счетом никакого внимания на слухи и сплетни. В особенности после рождения их первенца, Эндрю.
Генри и Рейчел рискнули сразиться с весенней распутицей и дождями, чтобы прибыть в Лондон и выступить в роли крестных родителей малыша. Эдмонд обиделся на то, что его сочли неподходящим для этой роли, но Тони тактично указал ему на то, что Рейчел все-таки старшая из двух сестер, после чего, дабы компенсировать амбициозному молодому человеку некоторое ущемление его достоинства, назначил Эдмонда управляющим в свою контору в Амстердаме – надзирать за грузоперевозками.
Но самым большим сюрпризом во время крещения стал подарок, который Генри преподнес графу и графине – кто бы мог подумать! – от своей тетки, баронессы Алодии.
Подарок представлял собой серебряную детскую погремушку, к которой была приложена поздравительная открытка, собственноручно подписанная гранд-дамой. С преувеличенным энтузиазмом она поздравляла молодых родителей с рождением сына, после чего в постскриптуме приписала, что надеется на то, что все «недоразумения» между ними забыты и остались в прошлом.
Прощение было ей даровано незамедлительно.
Ночью, когда они лежали в постели и Дебора уютно устроилась в объятиях Тони, он спросил:
– Как ты относишься к тому, чтобы встретить осень в Италии?
Супруга приподняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо и понять, не шутит ли он. Тони не шутил.
– А как же ребенок? Мы же не можем оставить малыша одного.
– Возьмем его с собой.
Деборе понравилось предложение мужа. Мечтательно прикрыв глаза, она положила голову ему на грудь. Ей хотелось быть около него, и нигде более. Их брак стал благословением для обоих, союзом любящих сердец и равноправных партнеров.
– Италия осенью… – прошептала она, представляя, каково это, пока ее шаловливая рука скользила по его животу.
Тони крепко обнял ее.
– При условии, что ты снова не забеременеешь, – шутливо добавил он.
В ответ Дебора счастливо рассмеялась и натянула одеяло на голову, укрыв заодно и Тони. В конце концов, если она влюблена столь беззаветно, зачем ей какая-то Италия, да еще осенью?