Сесиль ощутила странное спокойствие, когда промывала рану Иана и осторожно вдевала нитку в иголку. Она молила Бога о том, чтобы ей не опозориться перед Ианом и не причинить ему дополнительных страданий. Глубоко вздохнув, она наложила первый шов. Рука не дрогнула, хотя ей пришлось глотнуть воздуха. Желая подбодрить Сесиль, Доннчад положил руку на ее плечо, и Сесиль продолжила работу.
Закончив, она с облегчением вздохнула, и Доннчад сказал с теплотой в голосе:
– Прекрасная работа, дорогая.
Она огляделась вокруг и удивилась, обнаружив, что комната опять опустела. Кроме Доннчада, ее самой и Сорчи, которая держала свечи над ней во время операции, в комнате никого не было. А вскоре Доннчад попросил и Сорчу пойти зажечь несколько свечей перед тем, как ей уйти спать.
– До рассвета осталось еще несколько часов, Сеси. Пойдите в другую комнату и отдохните. Я останусь с Ианом.
Сесиль удивленно посмотрела на него.
– Нет, дядя. Я его не оставлю. Когда Иан проснется, он увидит меня рядом с собой. И так будет всегда.
Доннчад широко улыбнулся. Он начал было сомневаться в их женитьбе. До этого момента они держались так отчужденно друг от друга. Продолжая улыбаться, он пододвинул стул поближе к постели.
– Тогда устраивайтесь поудобнее. Он проспит еще несколько часов, насколько я знаю.
Доннчад поставил еще один стул рядом и опустился на него с усталым вздохом. Сесиль знала, что он никуда не уйдет, даже если она предложит ему это сделать. Каким-то образом Доннчад, так же как и Сесиль, понимал, что они нужны Иану больше, чем он когда-либо давал им об этом знать. Сейчас они были его семьей. Сесиль поклялась себе, что заполнит пустоту, образовавшуюся после потери им матери и отчима.
– Иан похож на мать? – спросила она тихо, сгорая от любопытства узнать как можно больше о своем муже.
– Больше на мать, чем на того мерзавца, который зачал его. Я проклинаю тот день, когда она была отдана этому человеку.
– Вашим отцом?
Чувство сожаления оказалось горше.
– Нет, наших родителей к тому времени не было на свете. Энн жила со мной, и это я своими собственными руками отдал ее Аласдеру Гилликристу.
Сесиль коснулась его руки с сочувствием:
– Вы могли не знать, что он за человек.
– Да, – с усилием сказал он. – Я не знал. Но от этого не легче. Я очень любил Энн и по своей вине потерял ее. Я страдал оттого, что не видел, как взрослеет Иан, который мог бы скрасить нашу бездетную жизнь с Катрионой.
– Энн, наверное, была счастлива все эти годы, проведенные с англичанином.
– Да, но сейчас она потеряла сына. И это тоже сделал я своими руками.