Она засмеялась, немного напуганная тем, что он так хорошо читал ее мысли.
– Иан, я выполню их! По крайней мере, – поправилась она, – я постараюсь.
– Я не знаю, надолго ли уезжаю, – сказал он ей, почти слово в слово повторяя то, что говорил Тавису, – но я буду чувствовать себя спокойнее, если ты пообещаешь следовать советам Доннчада во всем.
– Обещаю, – серьезно ответила Сесиль и вытянула губы для прощального поцелуя, думая при этом, что следовать советам еще не значит подчиняться.
Потом она проводила Иана и, глядя вслед удаляющимся всадникам, почувствовала себя более одинокой, чем ожидала.
Заметив, как опустились уголки ее губ, Доннчад подошел к ней. Он привык к ее улыбающемуся лицу и не мог видеть ее печальной.
– Иану оказана большая честь сопровождать королеву.
– Вы так не думаете, Иан тоже. Он посмотрел на нее с удивлением.
– Это вам сказал Иан?
– Нет. Он не захотел меня волновать. Но он не может скрывать от меня свои чувства, хотя и пытается.
– И я, как оказывается, не могу, – пробормотал Доннчад, придерживая ее за локоть и возвращаясь с ней в замок.
– Не можете, если переживаете за Иана, – тихо сказала Сесиль. – А чего вы опасаетесь?
Доннчад вздохнул.
– Я даже не знаю. Я только думаю, что все было сделано в спешке и без всяких объяснений. Это, действительно, большая честь, о которой мечтают все придворные. – Он покачал головой. – Но то, что выбор пал на Иана, кажется мне подозрительным.
Тавис, шедший за ними следом, мучился от осознания собственной вины, тяжесть которой, казалось, придавливала его к земле.
– Нет, – горячо сказала Элспет, – ты ничего не можешь сделать. Если ты вступишься из Иана, тебе придет конец. – Она прошла в дальний конец комнаты Тависа, повернулась и посмотрела на него.
Тавис устало тер лоб, стараясь не встречаться с нею взглядом. Казалось, вечер никогда не кончится. Он больше спорил с собой, чем с Элспет, прибегая к ее помощи, только чтобы проверить вслух правильность своих мыслей. Но то, что она сказала, было правдой. Данмар был слишком жесток и слишком нацелен на то, чтобы сокрушить Иана, чтобы можно было поколебать его решимость. Тавис не мог прийти к Доннчаду без того, чтобы не признаться в своем участии в заговоре, и он не мог прийти к Аррану без того, чтобы не навредить Мари де Гиз в ее попытке заполучить регентство.
– Я ничего не могу сделать, – он почти выплюнул эти слова в нее. – Он мой брат.
– Наполовину, – напомнила Элспет, чувствуя, что она борется за свою собственную душу. Она действительно боролась за своего ребенка и свое будущее. Если Тавис оказался в опасности, то могут разрушиться все ее надежды. – Подумай о ребенке, которого я ношу, Тавис.