– Она определенно благоволила нашему иранскому коллеге. И он наверняка в тот вечер пришел не один, а вместе со своим напарником. И вместе они постучали. Она, услышав, что они пришли вдвоем, пошла открывать им дверь. И, естественно, не думала, что они смогут договориться. А они спокойно убили фрау Шернер, для двоих, хорошо подготовленных мужчин это не проблема, и вышли из номера.
– Но почему ты решила, что это именно Гусейн?
– Помнишь смерть Мортимера? Гусейн тогда вернулся за спичками. А его напарник в это время сидел на террасе. Правда, конкретных свидетелей мы так и не нашли, может, он и отлучался на пару минут.
– Ты думаешь, что его напарником был Ли?
– Я уже даже не сомневаюсь. Они убили сначала Мортимера, потом задушили фрау Шернер. Никто в одиночку не справился бы с ней, в этом я не сомневаюсь. Для этого нужны обязательно двое мужчин. После этого они были единственные, кто решил вместе переехать в другой отель. Понимаешь? Они все время хотели быть одной парой. Иранец и китаец.
– Это не доказательство.
– Но совокупность фактов очень неприятная вещь. Они хотели вместе переехать в другой отель после смерти Эльзы Шернер.
– Дальше, – мне было достаточно интересно ее слушать.
– А когда мы подошли к отелю, они, похитив оружие фрау Шернер, готовили убийство кого-то из нас. Или твое, или мое. Видимо, китаец выстрелил в нас, но не попал, и тогда разозленный Гусейн, пользуясь своим «телефонным» алиби, спокойно пристрелил Ли Цзиюня и поднялся к себе в номер. Он был единственным, кто мог это сделать. С пожарной лестницы нельзя было попасть в холл, минуя портье, а это значит, что ты не мог видеть убегающих Анчелли или Поля. Это мог быть только Гусейн.
– Сильно, – сказал я, – а мне казался самым подозрительным Джулио Анчелли, этот любитель туалетов. Дважды во время совершения убийств он отсиживался в туалете. Просто не хотел напоминать об этом комиссару. Или Малыш Поль, которого даже французская разведка не сочла нужным снабдить более надежными документами. Мне они казались более подозрительными, чем Гусейн.
– В тебе сидит предубеждение, – возразила Офра, – просто ты не любишь Джулио Анчелли, а у него, по-моему, больные почки. Ты видел его мешки под глазами?
– Меня мало волнует состояние его мочевого пузыря, – зло ответил я, вставая, у нас оставалось не так много времени.
– Ты не сказал мне ничего, – удивилась Офра.
– А что я должен сказать? Поверить в твой рассказ о странной паре Ли – Гусейн? Предположим, что я даже тебе поверил. Но где факты, где доказательства? Все, что ты говорила, могло иметь место, но могло и не быть. Как тогда нам поступить? Кому верить?