– Неужели ты думаешь, что после всего, что мы наговорили друг другу, я позволю тебе любить меня? – не выдержала Брук.
Наступила тишина.
Эшли с яростью посмотрел на нее.
Приподнявшись на кровати, Брук быстро отодвинулась, но Эшли опередил ее. Он снова грубо схватил жену и прижал к себе.
– Перестань сопротивляться, дикая кошка. Я приручу тебя, вот увидишь.
– Эшли, не надо.
Брук отталкивала его, отворачивалась, не давая ему возможности целовать ее, но сердце билось, как пойманная птица, она чувствовала, как тают ее силы. Он снова доказал свою власть над нею.
Но у нее была гордость, и Брук отчаянно защищалась.
– Прошу тебя, Эшли, давай поговорим.
Хмурое лицо Эшли не оставляло никаких надежд.
– Нам с тобой сейчас меньше всего нужны разговоры, – хриплым голосом заявил он и, прежде чем она успела сказать хоть слово, грубо привлек ее и стал целовать. Брук пыталась не отвечать ему, оставалась пассивной, но он так сильно схватил ее сзади за волосы и откинул голову назад, что она вскрикнула от боли. Он мгновенно впился в открытый от крика рот… Этот поцелуй окончательно сломил ее волю к сопротивлению.
Но Эшли сам отстранился, чтобы продолжить раздеваться. Брук лежала и смотрела, как он снимал одежду, видела в сумерках его фигуру, грудь, покрытую шелковистыми кудряшками, плоский мускулистый живот и узкие бедра. Нельзя плакать, иначе она полностью окажется в его власти. Хотя чувства мешали ей, она больше не собиралась безропотно отдавать ему свое тело.
– Прошу тебя, Эшли, я не готова…
Не слушая возражений, он расстегнул пуговицы на ее блузке. От прикосновения его рук Брук, охнув, не выдержала и обхватила мужа за шею. Она гладила его обнаженную кожу и, несмотря на все свои решения никогда не позволить Эшли любить ее тело, уступила его ласкам. Ее руки обнимали его, губы тянулись к его губам. Поцелуй был долгим и жадным.
Когда Брук, застонав, стала – в который раз! – отталкивать его от себя, Эшли угадал ее настроение.
– Я волную тебя? – жарко прошептал он ей на ухо.
– Да, – задыхаясь, призналась Брук.
– Ты хочешь меня?
– Ты дьявол-искуситель, – разрыдалась Брук, а он целовал соленые от слез губы, продолжая дразнить и мучить ее своими ласками. Он осыпал поцелуями ее смуглые плечи и нежную белизну груди… – Не надо, не надо, – плача умоляла она.
– Брук, родная…
– Пожалуйста, не надо…
Наконец Эшли выключил лампу, и комната осталась освещенной лишь лучом лунного света. Обнимая ее стройное тело, лаская и осыпая поцелуями, Эшли весь дрожал от нетерпения. Их тела неудержимо тянулись друг к другу. В его любви было какое-то отчаяние, и она разделяла это чувство. Они вместе достигли вершин экстаза.