Брук тренировалась достаточно долго, как вдруг почувствовала чей-то взгляд. Оглянувшись, она увидела Эшли. Он стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за каждым ее движением. Брук повернулась к нему.
Эшли буквально пронзал ее взглядом, и Брук почувствовала, как вспыхнула, словно обожженная пламенем.
– Что ты делаешь здесь в такую рань? – нерешительно спросила она.
Он удивленно поднял брови:
– Я сказал тебе, что буду здесь утром, не так ли?
Она посмотрела на него, не скрывая презрения:
– Знаю, но…
– Что «но»? – На его губах появилась ироническая улыбка, так раздражавшая Брук.
Он дразнил ее, а она совсем не хотела попасться на удочку.
– Я уже сказала: ты напрасно теряешь время. Пожалуйста, оставь меня.
Эшли усмехнулся:
– Вряд ли.
Брук, покраснев от гнева, повернулась и продолжала посылать мячи в стену гаража. Если она не будет обращать на него внимания, он уйдет. Ее тело двигалось, расслабляясь, но разум не желал повиноваться хозяйке.
Брук прислушивалась к ударам мяча, а в памяти возникали картины недавнего прошлого. Вот врач входит в палату и говорит, что она никогда не сможет играть в теннис и, возможно, иметь детей. Тогда ее охватило отчаяние. А теперь ее принуждают выйти замуж, чтобы спасти репутацию брата. Это отвратительнее того, что она уже пережила.
Когда Брук уже ничего не видела – слезы застлали глаза, – она перестала посылать мяч в стену гаража и постаралась спрятать лицо от пристального взора Эшли. Чувствуя его присутствие за спиной, она буквально замерла.
Но Эшли, приблизившись, ласково провел рукой по ее плечу и, взяв ладонь Брук в свою, повернул ее к себе лицом, осторожно и нежно вытер слезы.
– Брук, детка, посмотри на меня, – тихо попросил он.
Она помотала головой.
– Брук?
Она глянула на него мерцавшими от слез глазами.
– Чего ты боишься? – ласково, но настойчиво спросил он, легонько поглаживая ее шею.
Брук дрожала. Перед ним, высоким и сильным, она чувствовала себя хрупкой и беззащитной. Ей страшно хотелось обнять его и попросить избавить ее от того чувства обиды, которое она испытывала.
– Где ты хочешь, чтобы нас обвенчали? – продолжал он сдавленным голосом.
Вопрос грубо вернул ее к действительности. Брук отпрянула и попятилась, стремясь поскорее уйти в дом.
Эшли, схватив Брук за руку, снова привлек к себе. Глядя ей в глаза, он сказал:
– Я все знаю про Джонатана.
Повисла напряженная пауза.
Брук казалось, что сейчас у нее разорвется сердце.
– Прости, – услышала она тихий голос Эшли. Он озадаченно тер подбородок. – Я не собирался сказать тебе об этом таким образом. – Он вздохнул. – Даже не подозревал, что ты все знаешь, пока не увидел твое лицо.