– Мистер Стоун! Здравствуйте! Я рад с вами познакомиться.
– Добрый день, милорд! – величественно кивнул головой старик.
И полным собственного достоинства взглядом уставился на лорда Гроули.
Сэр Джеймс невольно поежился от этого всепроникающего взора.
– Ваш сын – прекрасный работник! – поспешно заговорил хозяин. – Он оказывает мне огромное количество услуг: блестяще справляется с десятком лакеев, сонмом кухарок и вечно суетящихся посудомоек, а также с ужасающе темпераментным поваром-испанцем. Мы все гордимся нашим дворецким!
– Я тоже! – сурово произнес старый Стоун.
– Я буду рад, что вы согласились у нас работать! – в голосе сэра Джеймса прозвучали заискивающие нотки. Он, сам того не желая, вроде даже робел в присутствии этого, застывшего в величественном молчании, человека.
– Благодарю за доверие, сэр! – вежливо ответил старик.
– Да, Стоун! – обратился лорд Гроули к дворецкому. – Думаю, что вы позаботитесь о размещении в доме вашего отца. И, если вам не сложно, распорядитесь насчет ужина. Мне бы хотелось посидеть вечером на террасе. А в среду, не забудьте, у нас обедает пастор Генри.
– Все будет исполнено в срок, сэр! – дверь за Стоунами бесшумно закрылась.
Несколько дней спустя, новая экономка Гроули-холла мисс Эмили Томпсон ходила по саду и срезала ножницами цветы. Сентябрь выдался на редкость холодным и поэтому клумбы уже почти опустели и имели непривлекательный вид. Доцветали махровые гвоздики, а также левкои – они были наполовину в цветах, а наполовину в тонких зеленых стручках, пахнувших капустой.
Розовые кусты еще давали – в третий раз за это лето – бутоны и розы, но уже измельчавшие, редкие, точно выродившиеся. Зато пышно цвели своей холодной, высокомерной красотой георгины, пионы и астры, распространяя в густом воздухе осенний, травянистый грустный запах.
Остальные цветы после своей роскошной любви и обильного летнего материнства тихо осыпали на землю бесчисленные семена будущей жизни.
Когда Эмили, аккуратно обвязав букет лентой, собралась идти в дом, на одной из дорожек сада она увидела плотную фигуру дворецкого. Тот шел быстрой походкой и, похоже, направлялся прямо к экономке.
Эмили в ожидании остановилась, прижимая к груди цветы.
Питер Стоун, слегка замедлив шаг, просто залюбовался этой «живой картиной». Осеннее солнце золотило верхушки деревьев и его косые лучи освещали миловидное женское лицо. Бездонные глаза Эмили смотрели в мир с надеждой. Черные, с отливом волосы, обрамлявшие, как дорогая рама, чистый безупречный овал, спадали по покатым плечам, подколотые у лба изящными заколками.