– Это абсолютно верно, Джулиана, – заявил он, холодно выпучив на девушку круглые глаза. – Дело решенное. Джон Брин попросил твоей руки.
– Я отказываюсь! – процедила Джулиана сквозь плотно сжатые зубы.
Эдвард бросил на нее осуждающий взгляд, разгладил лацканы сюртука и подошел к окну, спиной загородив собой лазурно-голубое полуденное небо.
– Слишком поздно, Джулиана. Я уже дал согласие от твоего имени.
У девушки застучало в висках. Чтобы не упасть, она оперлась на спинку стула.
– Дядя Эдвард, вы не имели права!
– Напротив, как твой опекун, я имел полное право. – Повернувшись, он слабо улыбнулся ей: – Уверен, как только ты привыкнешь к этой мысли, ты поймешь, что перед тобой открывается великолепная перспектива.
– Перспектива для вас – разве не это вы имеете в виду, дядя Эдвард? – сердито воскликнула Джулиана.
Он покраснел от смущения.
– Я не выйду за него. Вы не сможете принудить меня, – ровным голосом произнесла Джулиана, превозмогая боль в груди.
Эдвард поправил очки и надменно вскинул голову.
– Ошибаешься, Джулиана. Ты официально находишься под моей опекой до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год, поэтому мои действия сочтут законными. Я предпринимаю разумные меры, чтобы обеспечить твое будущее. Конечно, тетя, Виктория и я будем скучать по тебе, но мы никогда не встанем на твоем пути к счастью. И Джон заверил меня, что в скором времени привезет тебя в Сент-Луис, чтобы повидаться с нами.
– Я не выйду за Джона Брина! – закричала Джулиана.
Неожиданно она услышала какой-то шум у двери и резко повернулась.
На пороге стоял Джон Брин и спокойно поглаживал усы.
– Твоя настойчивость делает тебе честь, Джулиана, но мне она действует на нервы. – Брин прошел в комнату. Он намеренно игнорировал дядю Эдварда, его взгляд был прикован к разгневанной Джулиане. – Пора прекратить бороться со мной и с дядей, – бросил он. – Нам лучше знать, что тебе нужно, и ты очень скоро поймешь это.
Джулиана почувствовала, что головная боль становится невыносимой.
– Зачем вам женщина, которая вас не хочет? – прошептала она.
Он улыбнулся ей так, будто она была очаровательным, но капризным ребенком.
– Ты хочешь меня, лапушка. Просто ты еще не знаешь об этом.
Джулиана пробежала мимо него и, поднявшись по лестнице, заперлась в своей комнате. Дрожа от беспомощной ярости, она упала на подушку. Впервые в жизни она почувствовала себя загнанной в ловушку.
Даже в детстве, после гибели родителей, она всегда знала, что есть те, кто о ней позаботится: Уэйд, Томми, дядя Эдвард, тетя Катарина. Сейчас же никто не придет ей на помощь. Никто и пальцем не пошевельнет, чтобы спасти ее от этого брака, чтобы избавить от необходимости до конца дней жить рядом с Джоном Брином.