– Ты потрясающе глуп, парень! – закричал Кинкейд. Он покраснел от возбуждения, с него градом катил пот, губы были растянуты в злобной ухмылке. – Ты так и не понял, что скоро встретишься со своим Создателем. Тебя одурачили, перехитрили, обвели вокруг пальца, легко и быстро. Тебе больше не увидеть, как солнце садится за горизонт.
– Сдается мне, Кинкейд, ты тянешь время. Ждешь кого-то?
Бесстрастное лицо охотника привело Кинкейда в такое бешенство, что он стал пунцовым. Где, черт побери, Слейд, Берр и Мерфи? Им давно пора быть здесь. Проклятие, до чего же ему хочется увидеть, как охотник потеет от страха. А еще – как он истекает кровью. Он заставит его молить о смерти! Ну чего ждут эти идиоты?
– Слейд! Спускайся! Берр! Мерфи! Тащите сюда свои задницы. Он у нас в руках! – завопил он. Ответом ему была тишина.
Затем раздался крик орла, кружившего в вышине.
– Мерфи! Слейд!
Роудон наблюдал за тем, как меняется лицо Кинкейда. Краснота, вызванная бешенством, и победное выражение исчезли, рыхлые щеки побелели. Кинкейд тупо таращился на склон каньона, затем его недоверчивый взгляд переместился на вход в каньон. Не заметив ни малейшего движения, не увидев ни одного живого существа, он посерел и затрясся. На этот раз от страха. Его охватила животная ярость – ярость загнанного животного, стремящегося выжить, вынужденного убивать, сметать со своего пути всех врагов.
– Мерфи! Слейд! Берр! – в отчаянии заорал он и посмотрел на Коула Роудона. В черной глубине его глаз горела ненависть. – Ах ты, чертов сукин сын, – прорычал он. – Что ты сделал с ними?
– Совсем не то, что я собираюсь сделать с тобой, Кинкейд. – Холодный взгляд охотника вызвал у Кинкейда новый приступ страха.
– Уикс! Давай! – приказал он и схватился за оружие.
Но Коул Роудон оказался быстрее. В мгновение ока в его руках появилось по пистолету, он выстрелил, причем в разных направлениях. Одна пуля пронзила сердце Кинкейда, другая разнесла голову Эда Уикса. Грохот выстрелов эхом пролетел по каньону, и наступила гнетущая тишина, которую разорвал душераздирающий женский вопль.
Продолжая вопить во всю силу своих легких, Гарнет, грязная, в одной рубашке, рухнула на колени возле тела Кинкейда. Когда Роудон приблизился к ней, ее охватил ужас. Она замолчала и в страхе уставилась на него. Но он прошел мимо нее в хижину. Ему хватило всего секунды, чтобы понять: Уикс мертв. Коул покинул хижину. Женщина припала к окровавленному телу Кинкейда и негромко плакала.
Коул посмотрел на нее и отвел взгляд. Он не испытывал жалости к ней, потому что давно убил в себе подобные эмоции. Он не причинит ей вреда, но и не скажет слов утешения. Это ее печаль, ее потеря.