– А откуда же вы знаете?
– Об этом? Слухами земля полнится, – Анри посмотрел за окно, в зеленый ветреный день. – Однажды утром ее просто не оказалось в спальне. Ни ее, ни сына. Отец писал мне, я хотел приехать, но он запретил. В конце концов, он вернулся в родовое гнездо, продав лондонский дом со всей начинкой, забрав только книги, картины и оружие. Но и здесь все было наполнено ею. Отец велел запереть ее комнаты. Мне кажется, тронуть хоть одну вещь, принадлежащую ей, было для него все равно, что кощунством. Ого-го! – воскликнул он, взглянув на каменные часы. – Однако, скоро время обеда. Джон, предлагаю вам партию в бильярд. Мы еще успеем, если не будем здесь киснуть. Не отказывайтесь, друг мой!
Он вытянулся в струнку и отсалютовал шпагой.
– Прекрасный клинок, – заметил Джон.
– Да. Клинок этот наносил страшные рваные раны, которые подолгу не заживали, если заживали вообще.
Джон поднялся, подтянул ремень на брюках. Оживленно болтая, они направились в бильярдную.
Итак, был обозначен и назван день приезда леди Адели Лорд Генри, получив письмо, попросил своего секретаря, мистера Готфрида, ненадолго оставить его. Готфрид заметил, как побледнело лицо графа и на лбу вспухла вена, похожая на молнию, что случалось в минуты крайнего волнения или ярости. Как только за мистером Готфридом закрылась дверь, он разрезал конверт. Руки его дрожали.
За обедом он объявил семье, что леди Генри приедет двадцать восьмого июня.
– Еще так нескоро! – воскликнул Ричард. – Все только и делают, что испытывают мое терпение!
– Вот тебе, малыш достойный повод потренировать волю, – негромко заметил Анри. – Всегда хочется всего и сразу, но жизнь не такова. Жизнь диктует свои правила. И лучше тебе, Ричард, понять это сразу.
– Да, но двадцать восьмое! Это нечестно!
– Извлеки из этого максимум пользы.
Миссис Уиллис подняла стакан, и вдруг пальцы ее ослабели, и стакан наполовину полный томатным соком, грохнулся со звуком треснувшей скорлупы, заливая белую скатерть. Женщина дрожащими руками, в забрызганных кружевах манжет стала собирать кусочки стекла. Мужчины в оцепенении смотрели на пятно в центре стола, вызывавшее у всех одну и ту же ассоциацию.
Первым в себя пришел Ричард.
– Вот те на! – в восторге воскликнул он. – Растяпа!
Лорд Генри строго взглянул на сына.
– Оставьте, миссис Уиллис, – досадливо поморщился он. – Жозеф сделает это за вас.
Он растерянно оглянулась. Над ее плечом склонился слуга с подносом и ворохом крахмальных салфеток. Замелькали руки в белых перчатках, и осколки с острым хирургическим стуком легли на поднос.