Но впечатление было необыкновенно сильным. Вот он заскользил по наклонной плоскости куда-то вниз, вниз. «Там пропасть!» — закричало сознание. Капитан хотел вырваться, зацепиться за что-нибудь, остановить падение, но тут понял, что тело его не слушается, что самого тела у него нет, а есть только его, заключённый в мозге, разум, стремительно несущийся в бездонный провал, в черноту обрамлённую жёлтым, падающий туда, откуда нет возврата.
Падающий? В следующий миг Договар ощутил, что летит вверх, и там не мрак, окутанный туманом, а синева неба с чистым прозрачным ветром. Вот ещё немного — и он взлетит в эту высь. И в этот момент произошло нечто невообразимое. Как будто лопнула некая оболочка, окружавшая его «я» и мозг оказался разлитым по всему миру. Он увидел эту планету, над которой они пролетали, горы, леса, океаны, песок прибрежных пляжей, но увидел необычно, необъяснимо чётко, как если бы находился в тысячах мест одновременно, как будто каждая песчинка и капля воды, каждый камень и ветка дерева, каждое живое существо стали частью его самого.
Это было странно, это было прекрасно и неприятно одновременно. Прекрасно — потому что он ощущал пульс незнакомого мира, который, казалось, не был совсем чужим, жил в такт с этим пульсом и сам был всем вокруг, растворяясь в глубинах и высотах, о которых ранее никогда не догадывался. И вместе с тем сознание Договара, обычное человеческое сознание, испытывало страх, оно привыкло быть точкой отсчёта в бесконечном мироздании и хотело сжаться до стандартных размеров, свернуться как улитка в свою раковину, отгородиться границей, чтобы знать: вот это — «я», а это — всё остальное. Ведь так всегда было раньше.
Но его «я» не исчезало, он по-прежнему ощущал себя личностью и только не мог определить, где же кончается он сам, а где начинается этот мир. Это было самое необъяснимое, от этого чувства сознание замирало, как будто он смотрел вниз с неимоверной высоты.
Сколько продолжалось это странное, растворённое в окружающем мире существование, он сказать не мог, но в какое-то время Договар понял, что он не один здесь, что вокруг много таких, кто растворился в необъятном просторе, оставаясь при этом самим собой, точкой, вобравшей в себя всё многообразие природы. И в этот момент картина целостности начала дробиться, стали появляться пятна уже знакомого лимонно-жёлтого тумана, которые разрастались, наползая друг на друга и застилая мир. По мере того, как это происходило, сознание капитана стало сжиматься, уменьшаться и вновь вернулось в привычное состояние, а незнакомый мир растаял в призрачной дымке.