Мы вернулись в «лендровер» и покатили вперед – туда, где разгоралось сюрреалистически желтое сияние Оклахома-сити.
* * *
Полагаю, нет такого человека, который бы не помнил, при каких обстоятельствах он распростился со своей девственностью. Я-то точно не забуду… Как вы понимаете, в тот день не обошлось без непогоды.
Когда учишься в колледже, дождь – весьма относительное благодеяние. В принципе все любят дождь, но когда ты, мокрый насквозь, вынужден таскаться по территории общежития и напоминаешь при этом жертву с плаката Красного Креста, данное погодное явление как-то утрачивает свое обаяние. А я в тот день выглядела именно так: замерзшая, мокрая девица восемнадцати лет отроду, к тому же – девственница. Да-да, это была правда. Не то чтобы я берегла свое сокровище во имя каких-то высоких соображений. Просто большинство моих сверстников, которые хотели бы затащить меня на заднее сиденье своего автомобиля, казались мне неудачниками. А для меня это было важно, невзирая на игравшие гормоны.
В колледже все выглядело по-другому. Я попала в знаменитое заведение с его богатой историей и массой интересных парней. Более того, я очутилась на Программе. Это было место, где мои необычные способности – бич предыдущей жизни – не только не осложняли жизнь, но и, наоборот, поднимали мой статус. Прошло четыре месяца, и я буквально расцвела. Выбросила на помойку мешковатые рубашки и бесформенные треники. Их место в гардеробе заняли кокетливые облегающие блузки, которые моя бедная мама никоим образом бы не одобрила.
Так это все и произошло: смелая блузка, тесные джинсы и, конечно же, непогода.
Я влетела в Лабораторию Микроклимата вместе с холодным порывом ветра, сбросила на пол мокрый рюкзак – шмяк! – и без сил привалилась к стене, чтоб хоть немного отдышаться. Мой напарник по лабораторке был уже здесь, более того, выглядел таким сухим и довольным, что становилось ясно: он целый день на улицу носа не казал.
– Давно пора бы, – подал он голос от стола. – Ты опоздала на полчаса. Мы должны составить график давления воздушного потока. И сделать это до обеда, когда придет Йоренсон.
Разговаривая, студент наконец обернулся и увидел меня. Я сама в тот момент протирала глаза от смеси дождя и туши. Справившись с этим нелегким делом, обратила внимание на то, как он смотрит на меня. Ну, если быть точным, не на меня, а на мою грудь.
Вы помните: кокетливая облегающая блузка… Ливень сделал ее прозрачной, как сетка.
Бюстгальтер я не носила, а на холодном ветру соски мои затвердели и стали похожи на чертежные кнопки.