Плохой Боб вернулся в свое кресло и уселся, уткнувшись подбородком в кулак.
– Я остаюсь при своем мнении, – заявил он. – Эта девчонка опасна.
– Поддерживаю, – отозвался самодовольный, похожий на библиотекаря тип из Арканзаса. – Не помню, чтоб я видел нечто столь же необузданное.
Мартин Оливер покачал головой:
– Жаль… У нее столько энергии. Мы знаем, какая это редкость.
Они разговаривали через стол, обсуждая мою пригодность или непригодность. Мэрион Медвежье Сердце проголосовала за меня. Ее поддержали еще двое.
Решение было за Полом Джанкарло. Он встал из-за стола, пересек комнату, помог мне подняться. И продолжал держать за руку, пока не убедился, что я не собираюсь грохнуться в обморок.
– Ты понимаешь, что здесь происходит? – спросил он. – Что обсуждается?
– Принимать или нет меня в Хранители, – сказала я.
Он легко покачал головой:
– Оставить или нет тебя в живых. Если я сейчас скажу, что тебя невозможно выучить, то ты перейдешь во власть Мэрион. Она со своими людьми попытается вытянуть из тебя силы и, по возможности, не убить. Иногда это удается… иногда нет.
Если он собирался меня напугать, то преуспел в своем намерении. Я хотела что-нибудь сказать, но ничего не могла придумать. Все, что я делала до этого момента, оказалось неправильным. Может, лучше будет вообще заткнуться?
– Не собираешься упрашивать? – наконец улыбнулся Пол.
Я помотала головой.
– Уже что-то, – сказал он и обернулся к Мартину Оливеру. – Я беру ее к себе в обучение. Под свою ответственность. И думаю, когда-нибудь из нее получится чертовски хороший Хранитель.
– Может, когда-нибудь, – поморщился тот. – Но не сейчас.
– Ну, правильно. А кто становится Хранителем в восемнадцать лет?
– Ты стал, – напомнил Мартин. – И я. Пол пожал плечами:
– Мы были чертовски талантливы, Марти. Но никто из нас не имел и половины той силы, которая скрыта в девочке.
– Это меня и пугает, – отозвался со своего места Плохой Боб. – Именно это.
Тем не менее четверо из семи проголосовали за то, чтоб сделать из меня Хранителя.
Через два часа я добралась до Олбани. Неплохой городок – милый, исторический, хоть и немного обветшалый. В прошлом он являлся столицей штата, и наверняка местным старожилам хотелось бы видеть свой родной город более крупным и блистательным. Но зато здесь нет недостатка в детях и собаках, чем олбанцы и гордятся. Стояло отличное время года – красные и желтые тюльпаны пламенели в садах и на городских клумбах. Я миновала промышленный район возле канала Эри, проехала мимо потемневших домов с закопченными крылечками и свернула на юг – к Особнякам, как это здесь называлось.