– Гэн, – сказал Месснер и мрачно потряс его руку, как будто выражал соболезнования, – вице-президенту необходима медицинская помощь. – Он сказал это по-французски, чтобы Гэн перевел.
– Мы тратим слишком много времени на обсуждение нужд какого-то дурака, – возразил командир Бенхамин.
– Льда! – Рубен сам встрял в разговор, потому что в его голове безостановочно вертелась мысль о холодном прикосновении льда, снежных вершинах Анд, о фигуристках, выступавших на Олимпиаде, – молодых девушках с осиными талиями и в коротеньких прозрачных юбочках. При воспоминании о них он воспрянул духом, и перед его глазами возникли округлые узоры, нарисованные серебряными лезвиями их коньков на голубой поверхности льда. Ему захотелось, чтобы его закопали в лед.
– Ишмаэль, – нетерпеливо обратился командир к одному из своих бойцов, – марш на кухню, принеси ему полотенце и лед.
Ишмаэль, один из парней, подпирающих стены, коротышка в самых изношенных башмаках, явно обрадовался. Может быть, он был горд, что его выбрали для выполнения задания, может быть, он действительно хотел помочь вице-президенту, а может, он просто хотел прогуляться на кухню, где наверняка оставались подносы с разнообразными несъеденными крекерами и канапе.
– Моим людям никто не давал лед, когда он им требовался! – с горечью добавил командир Альфредо.
– Разумеется, – сказал Месснер, рассеянно выслушавший перевод Гэна. – Ну как, вы готовы хоть на какой-нибудь компромисс?
– Мы позволим вам взять женщин, – сказал Альфредо. – Мы не заинтересованы в том, чтобы с ними возиться. Прислуга тоже может уйти, и священники, и те, кто болен. После этого мы составим список оставшихся. Может быть, еще кое-кого из них отпустим. В обмен мы хотим получить вознаграждение. – Он вытащил из кармана тщательно сложенный лист бумаги и зажал его между тремя пальцами, которые остались у него на левой руке. – Вот то, что нам нужно. Вторая страница предназначена специально для прессы. Это наши требования. – А ведь, приступая к операции, Альфредо был так уверен в успехе их плана. У него в этом доме когда-то работал двоюродный брат, он монтировал здесь систему кондиционирования и должен был украсть копию чертежей.
Месснер взял бумаги, взглянул на них и попросил Гэна их прочитать. Гэн очень удивился, когда заметил, что у него дрожат руки. Он что-то не помнил случаев, когда предмет перевода вызывал в нем столь сильные эмоции.
– В интересах народа «Семья Мартина Суареса» захватила в заложники… – начал Гэн.
Месснер знаком остановил его.
– «Семья Мартина Суареса»?