– Ну, скажи на милость, разве оно не прекрасно?! – воскликнула она. – Как мать жениха, я должна быть одета в самое лучшее свое платье. Не хочу разочаровывать своего сына. Он ведь никогда раньше не женился. А что ты думаешь по этому поводу?
Джоанна взглянула на великолепный камчатный шелк.
– Я думаю, что это самое красивое платье из всех, какие я видел, – отрывисто проговорила она. – Маклин не будет разочарован. Может, вы все-таки продиктуете мне письмо, миледи?
– Наверное, я надену расшитую золотом сетку на волосы, – задумчиво сказала леди Эмма.
Она положила платье на кровать и любовно погладила мех, которым был отделан корсаж.
– Хотя, может быть, украшенная жемчугом сюда подойдет больше. Ты как думаешь?
Джоанна раздраженно закатила глаза. Эта семейка кого угодно может свести с ума. Ну, какая, скажите на милость, разница, какой головной убор будет надет на леди воскресным утром? Ведь не может быть свадьбы без невесты, значит, это будет обычное воскресное утро.
– Я думаю, что расшитая золотом будет лучше, – сказала Джоанна, нетерпеливо постукивая пером по обтянутому кожей столику.
Леди Эмма вернулась в кресло.
– Ну что ж, давай начнем? – предложила она с улыбкой.
Джоанна склонилась над столиком и приготовилась писать.
– Я готов, миледи, начинайте диктовать, – сказала она.
– Моя дорогая леди Джоанна, – начала леди Эмма мечтательным тоном.
Джоанна удивленно вскинула голову. Не обращая никакого внимания на Джоанну, леди Эмма продолжала диктовать:
– К тому времени как вы прочтете это письмо, вы уже будете моей возлюбленной дочерью.
– Она не умеет читать.
Наконец-то Джоанна сумела привлечь внимание рассеянной женщины. Зеленые глаза уставились на Джоанну.
– Не умеет читать? Она неграмотная?
– Ее не учили. Она глупенькая. Дурочка.
Леди Эмма прижала руки к груди, на лице ее написано сострадание.
– Ах, бедняжка! – воскликнула она.
Чтобы скрыть разочарование, она опустила голову и стала теребить конец своего расшитого пояса.
Джоанна ждала, что сейчас леди Эмма заявит, что ее сын не может жениться на несчастной слабоумной Джоанне. Но опять оказалось, что она недооценивала семью Маклина.
Вдова подняла голову и ободряюще улыбнулась:
– Ну что ж, я уверена, что мой сын будет добр с бедной девочкой.
– Сомневаюсь, – с вызовом сказала Джоанна. – Маклин говорил, что он наденет на нее ошейник и посадит на цепь.
Леди Эмма встала, потом опять села, ее глаза расширились от потрясения.
– Нет, не может быть!
– Он сказал, что будет давать ей морковку и яблоки, пока она не приучится есть у него с рук и не начнет по его приказу прыгать через обруч.