– Хасан, ты спятил. Ты не сумеешь наложить пластырь. В горячей зоне ты сразу вырубишься от болевого шока.
– Ничего, я заранее накачаюсь анальгетиками – быстро ответил Хасан.
Алекс вздохнул. Спросил:
– Самогон был вкусный?
– Да... вполне.
– Мед и полынь, да?
Хасан молчал, подозрительно глядя на капитана.
– Хасан, какая генетическая специализация полностью блокирует ощущения?
– Где я прокололся? – спросил Хасан. Покосился на бутылку. Налил еще немного.
– Это редкий сорт. Он не сладкий. Он соленый. Очень соленый.
Хасан вздохнул и отставил стакан.
– Правильно, – сказал Алекс. – Не переводи попусту благородный напиток.
– У меня самый обычный набор генетических изменений, – сказал Хасан. – Но при перестройке генома была допущена ошибка. Я родился слепым, глухим, лишенным обоняния, тактильной чувствительности и вкусовых ощущений. Короче – с полностью заблокированной сенсорикой. Что-то там не вышло с миелинизацией нервных волокон...
– Блин... – прошептал Алекс.
– Компания, производившая операцию на зародыше, признала свою вину, – спокойно продолжал Хасан. – Моим родителям предложили нового ребенка, бесплатно и с любой специализацией, а за бракованным – пожизненный уход... Либо – максимально возможную реабилитацию родившегося. Они выбрали второе, за что я им благодарен. Иначе лежал бы сейчас в госпитале, кушал через трубочку в вене и ходил под себя... Меня оперировал великий хирург. Мне нарастили новые зрительные и слуховые нервы. Восстановили вестибулярный аппарат. Даже частично вернули тактильную чувствительность. Но очень немного. Запахи, вкусовые ощущения – этого попросту нет. Секс – тоже не для меня.
Он помолчал, с улыбкой глядя на Алекса. И закончил:
– Но зато я не чувствую боли. Я смогу выполнить ремонтные работы в горячей зоне.
– Новое тело вернет тебя нормальное восприятие мира?
Улыбка вдруг исчезла с лица Хасана.
– Нет... наоборот, я лишусь зрения и слуха...
– Хорошо, что мы это сообразили сейчас, да? – спросил Алекс. – А не в тот момент, когда тебе надо было идти в горячую зону.
– Капитан...
– Иди на свой пост, Хасан. И не вздумай устраивать диверсий. Помимо всего прочего – это неспортивно.
– Капитан, но мы не должны сдаваться! Дьявол с ней, с Гедонией, но наш экипаж...
– Хасан, оставь меня. Я должен подумать.
Хасан молча допил самогон. Обиженно посмотрел на Алекса. И вышел.
Некоторое время Алекс сидел на койке, глядя перед собой.
Потом тихонько засмеялся.
Укротители? Самая знаменитая команда в галактике?
Калеки...
– Сервис, – произнес он.
– К вашим услугам.
– Я хочу говорить с центральным компьютером корабля.