– Я рад, что ты жив, парень! – не вынимая дымящуюся сигару изо рта, сказал главный механик; пепел слетал на пол, что было явным нарушением устава (ведь запросто могло произойти воспламенение, а там недалеко и до пожара) и вообще – курение на боевом посту. Но по всему выходило, что он плевал на правила и дымил, когда хотел и где хотел.
– Я тоже, Бубба…
– Что, хреново?
– Устал как собака, – кивнул Крис.
– Давай помогу.
Бубба поддержал Форкса, когда тот выбирался из кабины истребителя, и довел его до стульчика, на который Крис тяжело грохнулся. Теперь он дрожал уже сам: он подумал, что никогда так не уставал, даже на самых сложных, трудных тренажерах.
Накатил страх, банальный страх. В бою бояться было некогда. А вот сейчас…
Впрочем, он действительно легко отделался. Крис с какой-то отрешенностью наблюдал как чью-то машину заливают пеной, и та, окрашиваясь в оранжевый цвет, стекает на пол.
«Не „Косой“», – увидев на миг из-под пены номер машины, с облегчением подумал Крис.
– Окислительный бак пробили, – кивнул на это Бубба.
– Что с пилотом?
– В норме. Хотя еще минуту, и от машины ничего бы не осталось.
К пилотам-новичкам, которые оказались довольно близко друг от друга, подошел их командир.
– Молодцы! Справились с задачей!
– Рады стараться, сэр… – в разнобой ответили уставшие пилоты.
– Значит, торпедоносцы дошли до цели, сэр? – спросил Форкс.
– А хрен их знает! – беззаботно пожал плечами майор Гастон. – Это уже не наша забота. Мы должны были их прикрыть, и мы их прикрыли. А что там дальше с ними произошло… дошли они до цели или не дошли, смогли торпедировать судно или не смогли, лично мне глубоко наплевать.
– Ясно, сэр.
Крис кивнул. Жизненная позиция командира ему понравилась. Меньше переживаешь – лучше спишь. Тем более что они действительно выполнили свою задачу: довели… почти довели «ТКГ-2» до дистанции торпедирования, а уж попали те или нет, действительно не их забота.
– Кого подбили, сэр?
– «Кисточку» и «Горбатого»…
Крис кивнул. Он знал этих пилотов. Первый любил рисовать, а потому его прозвали Кисточкой, и на хвосте у него было нарисовано орудие художников. Горбатого прозвали из-за его легкой сутулости, впрочем, не помешавшей ему стать пилотом.
– Как они, сэр? Или… насмерть?
– Нет. Жить будут. Сейчас их вылавливают… Но Горбатому грозит кессонка.
«Разгерметизация, – понял Крис. – Почти верное увольнение на пенсию. Но, впрочем, все зависит от степени тяжести…»