Выстраиваясь клином, атакуем оставшуюся тройку. Пара уходит, сжигая сопла на форсаже. Ведущий, поврежденный мной, бросается навстречу в самоубийственную атаку. Ему уже нечего терять. Он все равно что труп, вопрос только в том, когда у него кончится горючее. Я сжигаю лазерами его жалкие подарки – пару малых ракет. Боль в области печени – перегрев генератора накачки. Еще один-два противоракетных импульса, и меня будут ловить по кусочкам. Прогноз курса. Траектория перехвата рассчитана. Огонь! В короткой вспышке света истребитель теряет правую плоскость. Останавливающий импульс у шарика, да еще на встречном курсе, таков, что пилот наверняка превратился в кисель. Самолет беспорядочно кувыркается нам навстречу. Мои ведомые, упражняясь в стрельбе, добивают его лазерными уколами. И я выныриваю из железного сна.
«Я КОП-320, атака отражена, расход боеприпасов для орудия 20 процентов, расход ракет 20 процентов, генератор накачки лазерной батареи вышел из строя…»
– Стрелок! Стрелок, ответь командиру…– слышу внутри монотонный повторяющийся вызов.
– Стрелок – командиру…
– Цел?
– Цел.
– Почему не отвечаешь на вызов?
А что я могу ему сказать? Что я весь из себя железный и был занят отражением атаки, опережая целенаведение бортовой системы?
– Стрелок – командиру, я в норме. Генератор накачки не действует.
– Принято. Возвращаемся.
И звездочка авианосца начала расти. А потом огромный борт все вокруг заслонил. И мы плыли в магнитных захватах, как большая рыбина в черной холодной воде. Вот ведь интересная штука – я только что три самолета вместе с людьми в пыль превратил, а в голову всякая ерунда лезет. Наверное, я к этим делам в прошлой жизни привычным был.
Едва техник мне выбраться из кабины помог, Йозас на меня набросился.
– Ты чего молчал-то? Диагностика мне показывает – спишь ты вроде. А огонь ведется. Чудно… Не знаю, что и думать. И бил ты раньше, чем такблок наведение выдавал. Как ты умудрялся-то?
– Извини. Как-то так нечаянно вышло.
Мне правда неловко было. Первый день, а уже недовольство вызвал. И еще та штука во мне, что ожила вдруг. Мало мне своих проблем было. Так еще какая-то хрень норовит моим телом распоряжаться. А Йозас остыл и сказал:
– Да не за что извиняться, парень. Три истребителя в пух и прах. Да еще на нашей телеге. Ты только не отрубайся больше, а то автоматика с ума сходит. Да и я тоже.
– Ладно.
Потом я с другими пилотами сидел на раскладном стульчике и кофе горячий пил. И слышал, как в дальнем углу ангара техники переговариваются возбужденно. Показания бортового регистратора смотрят, наверное. Интересно, как там мои чудачества в записи видятся? Один из технарей доказывал, что по всем показаниям я спал мертвецки.