Триста двадцатый интересуется, не помочь ли мне заснуть.
«Тебе надо выспаться перед полетом. Твое тело испытывает большие нагрузки и не успевает восстановиться»,– важно сообщает он.
«Да ладно тебе, зануда»,– улыбаюсь я. И сон опускается сверху черным звездным одеялом.
Глава 47
ОТСЕК ДВА-НОЛЬ-ВОСЕМЬ
Вчера мы прощались с наставниками. Все они отработали контракты. Никто не согласился продлить. Кроме Кузнечика. Крепкого седого парня со странным именем Збигнер. Он тут дольше всех. Этот контракт у него будет четвертым по счету. Все говорят, что Збиг чокнутый. Играет в русскую рулетку. А по мне, так ему просто некуда возвращаться. Или незачем. Дольше его тут торчит только Крамер. Иногда мне кажется, что он изначально прилагался к нашей посудине. В качестве стандартного оборудования.
Несмотря на строгий сухой закон, ветераны умудрились выставить выпивку. Вполне приличный натуральный виски. Все приложились по чуть-чуть. Кроме тех, кому через час на вылет. Те, кому на вылет, символически подняли стаканы с минералкой. Говорить было особенно не о чем. О чем вообще можно говорить с людьми, с которыми познакомился неделю назад и с тех пор перекинулся едва десятком слов? Да и то по дороге с инструктажа в ангар. Или из ангара в каюту, когда усталость с ног валит и не до разговоров. В общем, старики вставали, поднимали стакан и просили беречь «кобыл». Глупых советов нам никто не давал. Тут все новички летали не один год до этого. Учить их не надо. Парни просто отваливали и по традиции проставлялись. Как положено, в общем. И все это понимали. И в душу никто никому не лез.
Йозас сказал мне:
– Главное – друг за друга держитесь. Тут не любят спасательные экспедиции отправлять. Только если наедешь как следует. Поэтому следи за тем, кого где собьют. Если катапультировался – требуй эвакуацию.
– Ясно.
– И замочите наконец эти гребаные авианосцы,– желает он напоследок.
– Конечно, Йозас.
– Пока, Красный волк. Может, свидимся еще.– Йозас крепко жмет мне руку.
– Конечно. Мир тесен,– говорю я машинально.– Пока, Бульдог.
Старички нестройной жидкой толпой тащат свои баулы и вещмешки к центральному шлюзу. Техники и палубные толпятся у переходного люка, провожая своих подопечных. Последние рукопожатия. Обмены сувенирами и адресами. Люк шлюза опускается. Мы остаемся одни.
– Группы один, три, пять – на инструктаж,– бубнит корабельная трансляция. Чип эхом дублирует команду. Шаркая ногами, пилоты плетутся на тринадцатую палубу.
«Привет, Мишель!» – начинаю я свое письмо. И долго думаю, что еще такого написать.