– Пилот, значит,– резюмировал новый знакомый.
– Ага.
– Чаю хочешь?
Пожимаю плечами. Чаю я вообще-то не хотел. Но не сидеть же теперь, не зная, чем руки занять? И мужчина мне из пузатого керамического чайника горячей жидкости налил. И вазочку с сахарными кубиками подвинул. А из-за соседнего столика какая-то дама с короткими густыми волосами меня долькой лимона угостила. Так что совсем как я люблю вышло. Еще бы капельку коньяку в чашку, да где его тут взять?
– В шахматы играешь? – спросил Ян.
– Не-а.
– Танцевать умеешь?
– Нет.
– Может, истории какие интересные знаешь?
– Тоже нет.– Мне стало жаль, что я такой неотесанный. Даже компанию составить не могу как следует.
– А что любишь? – продолжал меня пытать Ян. Правда, совсем необидно. Просто любопытство проявлял. А может, просто поговорить ему было не с кем. Вот и искал тему.
Я подумал и ответил, что иногда слушаю музыку.
– Да ну? И что любишь? Неоклассику уважаешь? «Борцов за чистоту звука» слышал?
– Я не знаю. Я не слишком хорошо в музыке разбираюсь. Вот, иногда ребят из двадцатого века слушаю. С Земли,– говорю смущенно.
– Обалдеть! – восхитился Ян, коротко хохотнув.– А мы тут как раз ее в каменный век загоняем. Вот и приобщишься к древней культуре заодно.
Мне его шутка не очень смешной показалась. Но, чтобы его не обижать, я слегка улыбнулся. Из вежливости.
– Неужто и впрямь двадцатый век?
– Ага. Тогда был короткий период расцвета музыки. В пятидесятых – шестидесятых. Блюз, блюз-рок, фанк, рок-н-ролл. Дженис Джоплин, «Крим», Джимми Хендрикс, «Энималз», «Битлз».
– Я ничего такого не слышал. И что – здорово зажигают?
– Мне нравится. Сейчас так не исполняют. С душой. Еще Мадди Уотерс, Джонни Ли Хукер, Би Би Кинг. Да много еще кто. Я их могу часами слушать.
– Да ты просто фанат, парень! – восхищается Ян.– Может, ты еще и петь умеешь?
– Немного. Когда сюда летели, у нас с Джозефо неплохо выходило. Команде нравилось.
– Кто это – Джозефо?
– Механик с «Либерти».
– А-а-а. Знаю. Нормальный мужик. Только немного замкнутый. Говорит мало.
– Точно.
И женщина, которая мне лимон дала, спросила из-за спины, не хочу ли я спеть.
– Тут многие поют,– пояснила она.– Иногда, если слова знаем, даже подпеваем хором.
– Я не знаю, мэм. Я специально никогда не пробовал. Так, когда нет никого. Или когда все свои…
– Юлия,– так мне та женщина представилась. Лицо у нее было круглое, миловидное, а сама она вся была коренастой, что ли.– Я тоже из БЧ-2. Оператор наведения.
– Юджин Уэллс. Э-э-э… пилот.
– Очень приятно, Юджин. Так что, споете нам?
– Так музыки нужной нет,– попытался я отбиться.